Пилот перехватчика проявил осторожность и слегка отстал.
Два корабля замелькали под облаками блестящими птицами. Сближались, расходились, кидались друг на друга сверху и снизу – дюралюминиевые капли, замкнутые в цикле непрерывного движения, рева дизелей и рокота пропеллеров. Выстрелов видно не было; фиксируя все происходящее, сверкали вспышками фотопулеметы.
Перехватчик, быстрый корабль с хищным профилем и тяжелым вооружением, теперь отступал под натиском врага. Противник был хитрее, изощреннее. Чего только стоило скольжение в его исполнении! Идеально не только в прямом полете, но и на поворотах. Сбрасывая или набирая высоту, сокрушитель не прекращал «стрелять» и теснил преследователя.
Казалось, перехватчику конец. Но он вдруг вертикально рванул под облака, теряя скорость. Перевалился на левое крыло, развернулся и упал вниз, разогнавшись и вновь зависнув у сокрушителя на хвосте. Фотопулемет преследователя победно застрекотал, однако враг ушел в пологое пике и избежал «пуль». Через секунду сокрушитель выровнялся, развернулся и скрылся в тучах.
– А они хороши, – заметил диспетчер.
– Мои воспитанники, – с гордостью ответил капитан Родио́н Акса́нев, достопочтенный граф Ло́минск.
Курсанты прозвали его Коршуном за большой острый нос и хищные повадки. Всматривающийся в небо инструктор сейчас действительно походил на охотничью птицу.
Шел дождь. Водяная дымка мешала обзору и размывала крылатые силуэты, придавая сражению сходство с черно-белым сном. Когда оба корабля растворились в облаках, диспетчер склонился над экраном радара и продолжил следить за мигавшими точками.
Череда самостоятельных, итоговых, вылетов второй эскадрильи подходила к концу.
– Алема́нд – молодец. Растет с каждым годом, – довольно продолжил Аксанев. – А Гейц? Не красота ли?
– Красота, – согласился стоявший рядом офицер. – Как думаете, куда получит назначение?
– Я рекомендовал в основной состав авиационного корпуса.
– А не задавят?
– Нет. Чтобы «задавить» Ге…
На лестнице раздались быстрые шаги, и Аксанев не договорил.
В дверь постучали. В диспетчерскую вошел уроженец Гита, невысокий, худой и смуглый курсант из второй эскадрильи – Се́ван Лени́д, уже сдавший все выпускные испытания. Будущий младший лейтенант ждал только приказов из Адмиралтейства: письма о назначении и соответствовавших новому статусу нашивок-крыльев.