– Ты вообще разучился расслабляться? – поддакнул Миша, чьего самомнения так и не поубивалось со времен первого курса. – Ладно с нами редко выбираешься, так ты же и не спишь ни с кем. Ни постоянной девушки, ни разовых связей, зарылся в своей гиперплоскости и не вылезаешь. На тебя студентки, небось, толпами вешаются, не устал от них прятаться в своей коморке?
– Ты не поверишь, они от меня шарахаются, – вспомнил я реакцию Дубровой на приглашение. То, что такая реакция присуща одной единственной студентке, упоминать не стал, решив позабавиться.
– Конечно, если вести себя как последний истукан, то и шарахаться будут, – заключил Слава.
– Да нет, представляете, сегодня одной улыбнулся и позвал на пробную игру в шахматный клуб, так девчонка была готова хоть в окно выйти, лишь бы не ходить. Теряю хватку.
– Ты бы её ещё в планетарий позвал. На «Чёрные дыры», – хохотнул Миша.
– Иди ты, представь, веду себе пару, задаю вопрос, а она мне заявляет, что не умеет играть в шахматы, – сократил я историю, делая приличный глоток из стопки.
– Только не говори, что тебя тянет на безмозглых первокурсниц? Неужели так хороша?
Ухмылку не сдержал, взял с тарелки с нарезкой закуску и только потом ответил:
– Хороша, вот только курс третий, и представь себе, одна из лучших.
Никогда до этого момента не оценивал Александру с этой точки зрения. А ведь и в правду хороша. Красивая, светлые волосы всегда забраны в хвост, подчеркивающий хрупкую шею, но не сомневаюсь, что с распущенными ей ничуть не хуже.
Невысокая, чуть выше моих локтей, про таких говорят миниатюрная. Ножки всегда обтянуты в джинсы скинни, а под футболками и толстовками просвечиваются неплохие формы, хотя, как мне кажется, их-то девушка стесняется. Никогда не видел на ней ни приличных, ни неприличных вырезов.
Умна. Не в том смысле, что может пересказать энциклопедию, нет, девчонка умеет думать. Молчалива, но это лишь оттого, что предпочитает не сказать ничего, чем сказать не то, что в самом деле на уме.
– Окунь, будь другом, дай номерок, а?
– Иди ты, я преподаватель, а не брачное бюро.
– Когда-то это не помешало тебе поиметь чуть ли не всех девушек факультета.
– Я был молод, обаятелен, глуп и строптив, адская смесь.
– А теперь что? Пересидел на холодном казенном стуле и аппарат сдох? – съязвил Миша.