Сезоны любви - страница 18

Шрифт
Интервал


Я уцепилась за высокий бокал с шампанским и поглядела вверх, на вставшего шефа.

– За тебя, родная! – сказал он просто.

Краткость – сестра таланта. Я махом опрокинула в себя бокал. В пустом желудке сразу потеплело. Шеф методично накладывал в мою тарелку горы салатов.

– Куда мне столько!

– Ешьте, от вас скоро одни глаза останутся!

Ну да, как у подвальной кошки… Салаты в тарелке не залеживались, тосты множились и длились, шеф раз за разом заполнял мой бокал, который я также автоматически осушала. Через некоторое время к моим “одним глазам” прибавился еще один живот – но зато какого размера!

– Потанцуем?

А что, уже время танцев? Я вытерла рот салфеткой и полезла из-за стола вслед за шефом. У Глеба Анатолича было, похоже, врожденное чувство ритма, и я с удовольствием двигалась вслед за его крепким – ни единой жиринки, позавидуешь! – телом. От него вкусно пахло, и я уже не пыталась придумать тему для разговоров – и без того было неплохо. Когда музыка, наконец, смолкла, я обнаружила, что бессовестно улеглась на широкую теплую грудь шефа, и что он нисколько против этого не возражает.

– Вы замечательно танцуете, – сказал он.

– А где тут у вас можно покурить? – отозвалась я совершенно в тему.

Он увел меня на кухню размером со всю мою квартиру, дал прикурить от газовой зажигалки.

– А вы?

Он пожал плечами, засунув руки в карманы.

– Бросил.

Я выдохнула дым в форточку – да здравствует здоровый образ жизни!

– Да я вообще-то тоже – так, под плохое настроение или под пьянку.

– А в данный момент?

– Нет, что вы, тут у вас хорошо! И родственники хорошие! Я даже не ожидала.

– Думали, будет что-то более ужасное? По мне судили? – засмеялся он, и я слегка на него загляделась – выпивка сделала его более раскованным и симпатичным.

– Нет, по вашему… э-э… положению…

Я не успела договорить, как поняла, что ляпнула что-то не то. Он кинул зажигалку на широкий подоконник.

– Вы хотели сказать – судя по моему кошельку?

Я растерялась – да откуда я знаю, что я хотела сказать? У меня и в трезвом-то виде язык мысли на пять километров обгоняет.

К счастью, в кухню впорхнула его юная мамаша. Окинула нас блестящим взглядом.

– Беседуете?

И непринужденно кинулась споласкивать тарелки. Глеб сморщился:

– Мам, ну зачем? Женщина с бюро…

– Все равно чужие руки! – перебила Ольга Викторовна. – Свои-то надежнее, правда, Наташа?