– Жаль, что брат мой заболел и сегодня его на парах не будет. А так бы тебя с ним познакомила, – отвлекла меня от мыслей Катя. – Всё, поели и, давай, пошли на пары, звонок скоро.
Я бросила последний взгляд на Антона, но он словно меня не замечал. Ну да ладно.
Я все занятия пыталась сосредоточиться и не обращала внимания на вибрирующий телефон. После пар Антон подошёл ко мне и спросил, можно ли меня проводить. Я, конечно, согласилась. Он забрал у меня сумку, и мы пошли. По дороге болтали ни о чём. Я прокручивала в голове весь прошедший день, а он пытался меня развеселить, рассказывая случаи из армии, над которыми сам от души смеялся. И пусть мне они не казались забавными, но я вежливо улыбалась – не хотела его расстраивать.
Глава 4. Крылья…
Домой в тот день я, скажем так, влетела на крыльях любви. Бабушка сидела на диване и читала книгу, фоном что-то вещал телевизор. Я подошла и крепко обняла любимую ба. Она хитро на меня посмотрела, а я в ответ подарила улыбку и пошла в свою комнату. Включила музыку, надела наушники и погрузилась в мысли.
Я сравнивала Макса, Вениамина и Антона. Тот же музыкант, который мне так нравился все эти годы, имел несколько субтильную фигуру, хотя какие-то мускулы всё же проглядывались и у него под одеждой. Веник, друг Марты, был достаточно худой, даже скорее жилистый. Всех троих объединяли высокий рост и какой-то неуловимо общий типаж. Но на фоне остальных Антон был как древнегреческая скульптура. Оба парня меркли рядом с крепким, статным, в меру накаченным баскетболистом. «Эх, а я и спорт несовместимы… Как Беллатриса и здравый рассудок», – усмехнулась я про себя.
Но что поражало меня в Антоне больше всего – глаза, глубоко посаженные, большие и завораживающие своей красотой. Не столько карие, сколько янтарные. Некоторые девушки первым делом смотрят на пресс или бицепсы, а для меня главное – это глаза. Я сразу обратила на них внимание, ещё в клубе. А вот какого цвета глаза у того же Макса, вспомнить в этот момент я почему-то не смогла. Хотя не так давно ими восхищалась. Но Антон привлекал меня куда больше.
Дальнейшие дни были одинаковыми, как день сурка. Ничего нового не происходило. Теперь я вставала с кровати с такими словами: «Кто рано встаёт, того зовут Гермиона Грейнджер». Моим утренним ритуалом всё так же оставалось потянуться и на пару минут высунуться в окно. Хорошо, что это ещё позволяла погода.