– А, ну… – Антон замялся. – Я так думаю, что наши с тобой отношения можно назвать дружескими. Ты знаешь, никогда не дружил с девчонками, – усмехнулся он. – А сейчас как-то не понимаю всей этой ситуации…
И тут я осознала, что Антон не пытался никогда меня поцеловать. Только обнимал. И то эти объятия не были частыми. За руку, как пара, мы не ходили, не считая вот этого дня, когда прикосновения Антона обожгли меня. Я выдернула ладонь из пальцев Антона. Холод распространился по всему телу. Я почувствовала, что щёки предательски горят. Вот ведь идиотка, размечталась, губу раскатала.
– Ну, извини… – только и смогла сказать я. – Можешь не провожать.
– Уля подожди, я провожу. Извини, просто всё как-то сложно.
Антон всю дорогу шёл рядом и молчал. Я тоже молчала. Придя домой, разделась, разулась, буркнула всем: «Привет». Потом сразу прошла в комнату и упала на кровать. Я глотала слёзы.
Антон все дни до посещения клуба переписывался со мной как ни в чём не бывало. Я уже успокоилась и подумала, что раз у нас дружба, пусть так и будет. И во что бы то ни стало захотела, чтобы Антон меня полюбил. Значит, я его в себя влюблю.
Пришёл тот день, когда мы должны были идти на выступление. Я нервничала. Как перед свиданием. Попросила сестрёнку собрать и накрасить меня, а то боялась, что не смогу сама. Она, как всегда, сделала всё по первому разряду.
Мы с Антоном встретились около рок-бара. Он осмотрел меня критично с ног до головы и взял за руку. Ему что-то явно не нравилось. Может, как я была одета? Что же не так? Джинсы? Так вся молодёжь одевается, и он сам в джинсах. На мне ещё было самая любимая синяя блузка и пальто. И конечно же кеды, куда я без них. Не могли же они вызвать нарекания. Я перед выходом из дома несколько раз покрутилась перед зеркалом. Макияж, который наложила Инна, был классный. Я себе очень нравилась. А теперь не понимала, что же не устраивает Антона.
Мы прошли внутрь. Стены покрывали рисунки, сделанные под татуировки всевозможных стилей. Везде висели виниловые пластинки и портреты знаменитых рок-музыкантов. К началу выступления люди набились что кильки в банку, но в этом даже было какое-то отдельное очарование.
Я осталась в неописуемом восторге от того, как играли парни. Мне даже ругаться не хотелось, как это бывало, когда я слушала чьи-то ещё каверы. А если Уля не хочет ругаться, значит, ей всё нравится. А если Уле что-то нравится, то и Снейп не был бы страшен. И тут уже я беспрекословно захотела стать частью их группы. Значит, оставалось только перебарывать страх сцены. Сложно. Но ведь ничего не возможного нет в этой жизни.