Я проглядела текст еще раз, уверенная, что что-то упустила. Но нет, зловещие слова не изменились – а вот сидевшие вокруг меня из дружной семьи вдруг превратились в потрясенных людей, швыряющих друг в друга обвинения.
– Вот ему обязательно нужно было все испортить! – заявила Люси.
– Ты с ума сошла. Я сижу прямо перед тобой и ем чизбургер.
Джейни решила занять позицию миротворца:
– Наверное, это была шутка. Но, Бен, серьезно, нам не смешно.
Мистер Донахью взял карточку и поднес ее к самому лицу, внимательно изучая.
– Гэвин, что ты делаешь? – вскричала миссис Донахью. – С нее, возможно, будут снимать отпечатки пальцев!
– Какие еще отпечатки? Не говори глупостей, Линдси. Бен, как мужчина с мужчиной: это твоих рук дело?
– Как мужчина с мужчиной – нет, папа, это не я.
Бен поглядел на меня и закатил глаза, и я почувствовала, как заливаюсь краской: судя по всему, он считает меня своей союзницей. Пришлось напомнить себе, что я на стороне Джейни.
Мистер Донахью отправил карточку обратно в центр стола:
– Бен говорит, что он ни при чем.
– Ну тогда ладно, – с откровенным сарказмом произнесла Люси.
– И, в любом случае, это просто безобидный розыгрыш.
– Я бы не назвала его безобидным, Гэвин.
– Возможно, кто-то из местных просто решил поразвлечься.
Я неловко поерзала на стуле.
Джейни похлопала меня по руке:
– Он не имеет в виду тебя, Лив.
– Даже не могу представить себе, кто бы мог… – начала я.
– Но кто-то смог. – По сухому тону Люси было ясно, что она не готова вычеркнуть меня из списка подозреваемых.
Миссис Донахью откашлялась. Все это время она сжимала в руке салфетку. Когда она наконец положила ее на стол, та была похожа на смятый белый цветок.
– Дети, почему бы вам не убрать со стола? Нам с вашим отцом нужно поговорить. Оливия, прошу извинить нас.
Я пулей вскочила и постаралась собрать как можно больше тарелок. Джейни делала то же самое, а Бен и Люси остались сидеть, сверля друг друга взглядами. Наконец их отец сказал:
– Вам что, нужно официальное приглашение?
Только тогда их стулья зашуршали, отодвигаясь, и они неохотно взяли по салатной миске.
Торопливо двигаясь к двери, я услышала, как миссис Донахью отчитывает мужа:
– Не все понимают твой сарказм, Гэвин! Дети перепугались.
– Знаешь ли, я думаю, что они выживут. Особенно если их мать перестанет вести себя так, словно им по три года.