То, что заложила бабушка, прорастало, назло грязи, предательствам. И я, удержалась, на плаву. Стала такая, как сейчас, когда пишу эти мемуары. А какая, я? Все равно люблю жизнь. Всевышнего, люблю. Ведь любовь – это и есть жизнь.
А что накуролесила, то каюсь, поэтому, не все потеряно, потому, надеюсь. Надеюсь, еще изменюсь, и буду больше любить. Надежда, ей и живем. Верю еще, что жизнь впереди и надо потерпеть, и постараться.
Глава 11
Я замужем, поэтому, мама и муж, лучше знали, что мне надо. Деньги, что получали, он контролировал. Открывал кошелек и проверял, а я уходила из комнаты.
– Почему ты выходишь сразу, Таня? Я же деньги считаю.
– Считай
– Неужели не интересно, сколько накопили?
Я не понимала, что их перекладывать, эти деньги? Если все равно толком ничего не купишь? А перед глазами пакет с деньгами, мы с Димкой прям на полу, на ковре сидим, смеемся, шутим. Я пошла к мужу и, опять не удержалась.
– А мы с этим Хреном не складывали в кошелек. Не вмещались.
– Танюша, хватит врать. Я на дурака похож? И, пора угомониться, не маленькая уже.
"А ведь они, муж и мать, мне не верят, для чего тогда я им?"
А мама стала приветлива ко мне
– А мы с дядей Федей, к вам в гости придем, пустите, а?
– Приходите
– Вот и придем, в воскресенье то. Деньги не тратьте, вы молодые, вам пригодятся. Мы все принесем.
Вот и воскресенье, стол накрыт. Мама принесла кастрюлю котлет, я сразу заметила, их бабушка делала. Такие большие шары, чесноком пахнут, объеденье.
Только не позвали они бабушку, относились к ней небрежно, свысока. А она бы пришла, я знаю. Она даже мучилась, так хотелось глянуть, как мы все вместе сидим. И консервы, и сыр с колбасой – это из бабушкиного магазина.
А их, московскую колбасу, не принесли. Хотя всегда в холодильнике лежит. На стол коньяк, сухое для матери, шампанское для меня. Рюмочки, салфеточки, для отчима отдельно – граненый стакан под коньяк, как любил. Всем угодили, семейная идиллия.
– Я за нашу партию. Я работаю и все путем! – отчим опрокидывал коньяк, закусив соленым огурцом.
– А, Танька, вон смеется над тобой, да, Тань? – смотрела на меня мать
– Ты тоже, Тань, шампанское то выпей.
– Зачем смеяться? Он правильно говорит, работа – это самое почетное. Их так советская власть воспитала. И они гордятся. Я тоже за партию выпью.
Мы выпили. Я шампанское, Витя коньяк, а мама глоток и поставила