Мы шли опустошенные, как проигравшие. Вот оно – мое беспомощное прошлое, привет – привет. Это по тебе, прошлое, я буду что – то жалеть, пытаться полюбить себя такую, как я есть. И пытаться жить сегодня.
Ну почему тогда, нельзя было, все сделать дотошно, и правильно? Почему надо было все так расхлябать? Я так жалела потом! Особенно когда узнала, что женился он через 13 лет только. И что за девушка, встретилась на пути. Как можно было верить? Надо было его найти, ведь такой длинный путь проделали, эх…
Мы остановились в гостинице, купили билеты обратно, а я вспомнила, как Дима рассказывал про янтарь и чаек, что с руки брали хлеб.
– А где тут берег моря? – спросили прохожих и поехали туда.
Мы сидели с бабушкой на берегу, прямо на песке Димкиного детства, а волны несли к нашим ногам янтарь. Все, как Дима рассказывал. Набрали янтарь, целую сумочку. А потом достали бутерброды, перекусить, я поднимала руки с хлебом, а настоящие чайки, брали с рук моих хлебушек и улетали. Все, как рассказывал Дима.
А утром мы уехали. А вдруг, когда собирала янтарь и кормила чаек, то Дима рядом был и думал обо мне. Даже сейчас не по себе. Поездка стала нашей тайной, никто и не узнал, все готовились к свадьбе.
Уже на следующий день мы с будущим мужем расписались в загсе. Так мама настояла. А свадьба на следующий день прошла.
Глава 9
После свадьбы прошло несколько месяцев.
– Танюша, ты стала не радостная, работа не радует? – обедали мы с мужем.
Он бывший повар, готовит сам, и быстро так, а я на подхвате.
– Нет, не радует, а если я не буду на заводе работать?
– Будешь, Танюша, будешь. А может, это не работа, а Хрен в сандалиях, виноват? Может, ты к этому Хрену, в сандалиях, бегаешь, а?
– Какой еще, хрен в сандалиях? – я замолчала, что такое, что со мной…
– Стой! – схватила я его за рукав
– Ты чего?
– Где ты видел, Хрена в сандалиях?
– Я его не видел, это мамка твоя говорила, что какой – то хрен, ошивался возле твоего дома, к тебе приходил
– А когда это было?
– До свадьбы еще. А, мамка твоя с отчимом, с лестницы его спустили.
Я оделась и выбежала из квартиры. Я бежала к матери. Никто в нашем городе, в сандалиях не ходил, таких, что бы бросились в глаза. Я знаю – это он! Димка стеснялся своего роста и любил, чтобы пальцы торчали. Мы покупали те самые сандалии, это он.