– Вы готовы, курсант Оссан? – ректор родной академии смотрел на нее строго, но в глазах проглядывались уважение и надежда. Он всегда ее уважал – ректор знал отца, и когда-то они даже дружили. Потом жизнь их развела, но уважение осталось. Сейчас ректор был абсолютно официален, ведь на них смотрят тысячи глаз. Те, кому не хватило места на трибунах сейчас стояли вокруг площадки плотной толпой. Насколько знала Юранда, на поединки делали ставки. И большинство ставок – на нее. Один к двадцати.
– Готова! – неглубоко поклонилась девушка, в поклоне почти сравнявшись ростом с ректором. Он чуть улыбнулся, и скомандовал:
– На арену!
И Юранда пошла туда, где ее уже ждал соперник.
Ворк выглядел почти так же, как и в прошлый раз – спесивый изгиб сочных, пухлых губ, огромные голубые глаза, будто светящиеся изнутри, серебристые волосы, сложенные воинским хвостом. Свободная рубаха с нашитыми на нее кружевами – по последней моде, черные с серебряным узором штаны, облегающие сильные, с длинными сухими мышцами ноги. Мерзавец необычайно красив, и точно об этом знает.
Юранду бесил его взгляд – оценивающий, жадный… хамский. Это негодяй, этот кобель раздевал девушку взглядом, его взгляд сделался будто материальным, Юранда почти реально почувствовала, как невидимые руки ползают по ее телу, касаясь груди, сосков, ласкаемых шелковой тканью свободной рубахи, трогают бедра, плечи…
Она тряхнула головой, сбрасывая дурноту, накатившую на девушку так, будто выпила три кувшина вина, и досадливо поморщилась – слышала о том, что ворки обладают искусством обольщения, что у этих дикарей сохранилась исконная, животная магия, с помощью которой они влюбляют в себя неосторожных женщин. Но скорее всего сейчас был не тот случай. На площадке на работает никакая магия – специальные амулеты позаботились об этом. И вообще – если негодяй попробует применить какую угодно магию, и дело раскроется – ему грозят пытки и смерть. Он никогда не станет так рисковать.
Ворк стоял расслабленно, опираясь на тренировочный меч, и казался настолько сонным, настолько… беззащитным, что Юранду вдруг кольнула иголочка досады – отлупить этого красавчика равно тому, как если бы она отняла игрушку у ребенка. Никакой чести в этом нет, и никакого труда. Непонятно, чего все с ним так носятся – «Будь осторожна! Он очень силен!». Кто силен?! Этот… дамский угодник?! Да по его смазливой мордашке видно, что он умеет работать только членом, да языком! И вообще – как это ничтожество сумело пролезть в Академию? Кто сюда пустил это животное?