– «Так получается, что Рамадье использовал вопрос о премиальной оплате в качестве предлога для устранения коммунистов из правительства? Из-за такой мелочи?» – удивился Кочет.
– «Да! Но мы должны были тогда делать упор не на это! Предлог не важен! Важна сама суть! Мы ошиблись! Упор надо было делать не на предлоге, а на глубоких причинах этой политики! На вмешательстве американцев во внутриполитическую жизнь Франции!» – самокритично закончил Дюкло.
– «Да! Надо было всё это просчитать и действовать хитрее! Но, с другой стороны, рабочие могли бы не понять вас! И наверняка так бы и было! Обвинили бы вас в предательстве их интересов! Однако империалисты отомстили вам и за вашу антиколониальную политику!?» – продемонстрировал Кочет свои аналитические способности.
– «Скорее всего!» – согласился Дюкло.
– «Вам надо менять тактику! Тем более сейчас! А ваша якобы ошибка таковой вовсе не является! Ведь вы действовали по ситуации! А теперь этот вроде бы минус надо использовать к своей пользе, превратив в плюс! Это же, как в любой игре!? Вы теперь свободны от власти и можете сосредоточиться на борьбе с нею за улучшение жизни рабочих, усиливая натиск на, теперь уже фактически буржуазную, или, как минимум, предательскую власть! У вас теперь развязаны руки! Мне кажется, что именно сейчас нужно усилить стачечное движение, делая его массовым, вовлекая в него всё новые слои трудящихся! Как у нас говорят, ковать железо, пока горячо! И я уверен, что моя партия, моя страна, весь советский народ, да и всё прогрессивное человечество всесторонне поддержат вас!» – вошёл во вкус Кочет.
Они беседовали ещё долго. При этом Пётр Петрович старался лишь получать информацию и больше не давить на собеседника.
– «Пьер, а с вами приятно было побеседовать! Вы правильно и быстро ориентируетесь в нашей внутриполитической обстановке, анализируете, высказываете дельные предложения! Я как-нибудь устрою вам встречу с Морисом!» – окончил разговор главный идеолог французских коммунистов, вместе с посланником Сталина выходя из дверей кабинета директора газеты.
И речь шла, безусловно, о генеральном секретаре Французской компартии ещё с 1930 года Морисе Торезе.
Будучи ровесником века, родившийся на севере Франции в семье шахтёра, Морис Торез поначалу тоже работал шахтёром. В марте 1919 года он вступил в Социалистическую партию Франции, активно участвуя в борьбе за её присоединение к Коминтерну.