. Хотя в сведениях о Маргере историк сослался на прусские хроники через посредничество Фойг-та:
«Маргер какой-то предводитель гарнизона, корольком литовским в хрониках прусских называемый»
(«Marger niejaki dowódca załogi, królikiem litewskim od djejopisów pruskich zwany»). Важно и то, что Балинский подал дату событий как 1336 г., что также закрепилось в последующей традиции.
Цифра в 12 тыс. жертв, выведенная Нарбутом, использовалась писателем и историком Юзефом Игнатием Крашевским (1812–1887) [222]. Крашевский обратился к сюжету о Пиленах в своем историческом синтезе «Литва». Хотя автор стремился беллетризовать собственное повествование, он поставил несколько новых вопросов по теме Пилен. Например, название Пиленского замка Крашевский вывел от литовского pilis – замок: «древний замок Пиллены (РШеп от Pillis дамба, вал, крепость – так у Виганда; другие хронисты странно перекручивают название»: («… stary gród Pilleny (Pillen od Pillis grobla, szaniec, twierdza – tak u Wiganda; inni kroniści dziwnie nazwanie przekręcają)»[223]. Вообще же Крашевский ввел в описание исторических событий многие известные ему балто-литовские реалий: обозначение Маргера кунигасом (князем); его характеристика как человека «непобедимого ятвяжского мужества». Крашевский также ввел в контекст событий отсылку к мифологическим представлениям, к Небу (Dungus), где находился Рай и куда отправлялись души умерших защитников Пилен: «Все они идут добровольно, идут на эту смерть, которая на небесах отцов, в стране восточной, в Дунгусе, обиженных, помолодевших, счастливых, соединит их с духами героев» («Wszyscy idą chętnie, idą na tę śmierć, która ich w niebie ojców, w kraju wschodnim, w Dungusie, prze obrażonych, odmłodzonych, szęśliwych, z duchami bohaterów połączy»)[224]. Главная миссия Крашевского – показать пример истинного героизма: «С истинным героизмом, примера которого мы не знаем в нашей истории, все пожертвовали себя на добровольную смерть, лишь бы досталось ни добычи, ни себя не отдать в руки врага» («Z prawdziwym heroizmem, którego nie znamy w naszych dziejach przykładu, wszyscy ofiarowali się na śmierć dobrowolną, byleby ani łupu, ani siebie nie dać w ręce nieprzyjaciela») [225].
Но настоящее художественное воплощение Крашевским истории замка Пилены и князя Маргитиса было осуществлено в историческом романе «Кунигас»