В позапрошлом выпуске «Русской мысли»>14 в статье Михаила Ситникова, посвященной общественной организации «Союз православных граждан РФ», читаю о главной цели этого сообщества: «изменить политический строй России в соответствии с идеей национальной и религиозной исключительности русской нации и православия». Читаю о необходимости «бороться всеми доступными средствами» со всем, что направлено против становления русского этнократического общества», которое, разумеется, должно иметь при себе «орган нравственного контроля, формируемый Русской православной церковью при Правительстве Российской Федерации». И конечно же, в СНГ считают, что основой государственной политики страны должен быть приоритет «национальных интересов России».
До боли знакомая картина, не правда ли? Этакое соединение «патриотизма», «возрожденной духовности» на сей раз в виде «православия» и той самой «нравственности», которую следует блюсти полицейскими мерами, и, конечно же, – «национальные интересы», которые – превыше всего.
Так вот, весь этот комплекс мыслительных установок, древний, как языческие времена, – решительно противостоит и духовности, и нравственности, и религиозности, и вообще самой сущности культуры, но являет собой дикость в ее откровенно биологическом измерении.
В самом деле, как известно, в самом термине и понятии «культура» заложена система ценностей, которая приводит нас к ощущению, переживанию и жизненному воплощению того высшего Смысла, вне сферы которого невозможна сама наша жизнь. Культура – это не собрание книжек, холстов и зданий, а принцип человеческой жизни, направленный на становление ощущаемой и все чаще – слава Богу – уже и осознаваемой нами положительной смысловой основы всего видимого и невидимого мира. Этот принцип может быть реализован буквально во всех сферах деятельности человека, от бытовой до отвлеченно интеллектуальной. Потому та или иная книга может либо быть явлением культуры, либо быть им лишь в какой-то своей части, либо вообще им не быть: ее предметное существование еще недостаточно, чтобы отнести ее к сфере культуры. То же можно сказать и о спектакле, и о картине или стихотворении, то же можно сказать и о прожитом дне или целой жизни, о наших отношениях с окружающими, – буквально обо всем, что является проявлением человеческой активности. Если слово есть некий результат смыслополагания в нашем сознании, то культура есть некий результат смыслополагания в нашей деятельности.