– Простите, я вынуждена вас оставить. Вы мне уже подарили столько посланий, что мне нужно их срочно переварить.
– Конечно! – он совсем не выглядел обиженным. – И не забудьте про послание на стволе!
– Не забуду. Но для меня оно может быть отличным от вашего.
– Конечно. Все люди разные.
Она повернула к машине. Теперь прогулка была действительно исчерпана. Она с благодарностью думала о тех, кто спас её этим летом и вспоминала другое дерево, которое фотографировала десятки раз, перед тем, как однажды прийти к нему, но увидеть срубленный ствол, из которого уже прорастала новая жизнь. Её оставили жить в этом теле на этой земле, а её больное дерево постепенно выпрямляло спину и покрывалось зелеными листьями. Она, конечно, знала, что и это дерево когда-либо всё равно снесут, и что мужчине удалось продлить ему жизнь только на короткое время. Но уходя от образа всё дальше, повторяла: я – уже не это больное дерево, я разогну свой позвоночник, научусь опираться на себя, свою силу, напитывать себя соками земли и тянуться к небу, насыщаясь дождями и ветрами, радоваться жизни. И я не дерево рядом. Мне не нужно выбирать между ними. Просто подняться и посмотреть сверху вниз, объединяя ровное и кривое, здоровое и больное.
Она шла по тропинке, и ей казалось, что головокружение уменьшилось. Дома, посмотрев на фотографию, на которой были запечатлен заклеенный участок ствола, она ничего не обнаружила. Больные деревья больше не несли ей посланий.
По дороге к вершине она часто останавливалась…
В начале пути, когда жизнь благоухала цветами и улыбалась счастливыми приветливыми людьми, собиравшими их в скоротечные букеты, её привлекали шумные, беззаботные компании. Подходя к ним, она вскоре забывала, для чего вышла из дома и допоздна наслаждалась разноцветием и дурманящими ароматами. Наутро всё повторялось: день, не приносивший ничего кроме бесплодного веселья, был как две капли воды похож на прежний.
Тогда она пообещала себе не смотреть по сторонам, выходя из дома. Оказалось, это совсем несложно: не отвлекаясь на суету, просто идти в новый день. Так она и шла, пока перед глазами не возник дом с уютными окошками, и мысль о ночлеге не вынудила её постучать. Молодой мужчина, открывший дверь, впустил её в просторную пустоту комнат, как будто ждущих её появления. И они остались вдвоем посреди ночи, а потом – посреди дня и новой ночи. И так было, пока время оставалось за стенами.