Куда именно грузчики таскали канистры и трубы, было толком не рассмотреть, хотя я и видел, что долину впереди нас явно подсвечивают прожекторами и там, не менее чем в километре от КПП, идёт какая-то лихорадочная работа, но самих ракет «Редстоун» с того места, где я остановил «Додж», разглядеть было нельзя. А они там были, это мы знали абсолютно точно, поскольку план местности был нам хорошо известен.
Непосредственно у шлагбаума нас встретили две слишком чистые и изящные баррикады из мешков с песком, пара джипов «М38А-1» (прямой потомок знаменитого «Виллиса», который у американцев после Второй мировой именовался просто «М38») с радиоантеннами и маркировкой военной полиции армии США под ветровыми стёклами. В комплекте к джипам прилагались пятеро рослых джи-ай, с квадратными рожами плакатных поджигателей войны, в полевой форме и надраенных касках с натрафареченными буквами «МР». Один из этих военных полицаев что-то меланхолично пережёвывал, похоже, вечный бабл-гам. В отличие от ошивавшихся у грузовиков вояк, эта компания была при волынах и прочей амуниции. Двое солдатиков были вооружены короткими карабинами «Гаранд» М1, ещё у двоих висели на плечах винтовки М14, а пятый военный полицейский был с большой пистолетной кобурой на широком брезентовом поясе и тремя угловыми сержантскими нашивками на рукаве рубашки.
Именно он, вполне ожидаемо, двинулся в нашу сторону, едва «Додж» практически ткнулся бампером в шлагбаум.
– Стойте! – возвестил сержант, подняв руку и, кажется, вполне рассмотрев за рулём офицера-соотечественника.
– Простите, сэр, – продолжал сержант, напуская на себя излишнюю строгость. – Но что вы здесь делаете? По какому вопросу? Въезд на этот объект строго ограничен! Только по специальным пропускам!
А вот никаких спецпропусков у нас, разумеется, не было и оставалось только играть спектакль дальше, надеясь, что кривая куда-то вывезет и всё закончится хорошо.
В тот самый момент, когда сержант вразвалочку подошёл к нам практически вплотную и нагнулся ко мне, явно собираясь продолжить свои словесные запугивания, медленно опустилось стекло задней двери и оттуда выглянула обворожительно улыбнувшаяся сержанту первая леди Североамериканских Штатов. Одновременно с этим я включил свет в салоне «Доджа» (как-никак, а на дворе был вечер), чтобы у сержанта не осталось никаких сомнений.