И хотя у Саши был приказ сохранить пятьдесят первый на службе Советам любой ценой, этих условий она принять не могла. У нее попросту не было полномочий на создание такого прецедента.
Действительно ли Князев ценит прямоту и откровенность? Возможно, пришла ее очередь проверить его.
– Я понимаю, чего ты хочешь, командир, – сказала Саша, глубоко затянувшись папиросой. – И ты ведь получаешь подобные предложения. Тебе обещают, что не будет никакого надзора, никаких комиссаров. Ты станешь выполнять только боевые задачи. Но как бы ты ни был справедлив, ты тогда окажешься частью армии, где каждый командир вершит суд и расправу на свое усмотрение. И над своими солдатами, и над попавшими под руку гражданскими. Как это бывает, ты знаешь. Поэтому ты не хочешь становиться частью этой армии.
– Дак не только поэтому, – спокойно ответил Князев. Он достал трубку и начал не спеша ее раскуривать. – Продолжай, комиссар, я слушаю тебя.
Князев смотрел на нее в упор. Так просто, кажется, было бы установить контакт, попробовать почувствовать его и, может, немного повлиять… но Саша поклялась себе, что на этом человеке применять гипноз не будет. Даже если от этого будет зависеть ее жизнь или его жизнь. Потому что тогда она не сможет быть с ним предельно честной. А честность – единственное, что могло сработать.
– То, что делаем мы, может быть жестоко, – сказала Саша. – Но у этого есть смысл и цель. И мы можем справиться, пока мы едины в этом. Солдаты, рабочие, крестьяне, партия. Работа таких людей, как я – обеспечивать это единство. Ты не можешь быть частью единого народного фронта, отказывая своему комиссару в возможности делать его работу. Потому что мы не откладываем строительство будущего на потом. Оно строится уже сейчас – на заводах, в деревнях, в войсках.
– Будущее, – хмыкнул Князев. – Будущее, которое вы, большевики, строите сейчас – оно совсем не похоже на те сказки, что вы рассказываете. Но оно все еще лучше, чем то, другое. Чем солнце, под которым у каждого есть свое место.
Саша вздрогнула, как от удара нагайкой. Открыла рот, чтоб спросить, от кого Князев услышал это – и тут же закрыла рот. Ей не нужен был ответ на этот вопрос. Сказала другое:
– Ты прошел путь от рядового до штабс-капитана. Ты умеешь бороться за свое место под солнцем.