– Ах, это, – Николаю Ивановичу хватило одного взгляда, – это очень полезные вещи, между прочим. Давайте сюда. Вам без надобности. Это набор для ухода за усами.
– Что?
– А откуда, по вашему мнению, у мужчин усы?
– В смысле откуда? Просто растут. Разве нет?
– Ну, расти-то они растут, – хмыкнул Николай Иванович. – Но ведь красивые усы сами собой не вырастут. А усы – это важно. В каждом роде войск положено носить усы на определенный манер. В уставах такие вещи, конечно, не прописывают… Но в ином полку правильные усы важнее, чем ордена и награды. Ничего-то вы не понимаете в армейских порядках, Александра Иосифовна, не в обиду вам будь сказано… Конечно, в коммунистической армии это уже не так значимо все. Хотя и тут многие еще уважают традиции, – Николай Иванович пригладил свои небольшие, но, как только сейчас заметила Саша, ухоженные усы.
– Ну, допустим, вот это для завивки. Это расческа, ладно. Это… краска? Пускай. Бриллиантин… Но ложка-то, ложка зачем такая странная? Как бы в получехле металлическом и с прорезью?
– Это ложка с ограничителем. Чтоб не запачкать усы, когда суп кушаешь. Что тут смешного, Александра Иосифовна? Полагаете, одни только дамы беспокоятся, чтоб выглядеть красиво и прилично? Хотя, конечно, не всякие дамы об этом беспокоятся в наше время… Вот что, идемте лучше чай пить. Нельзя же весь день копаться в вещах покойников.
– Кстати, о вещах покойников, – небрежно сказала Саша. – Вещи комиссара Родионова тут, на складе? Я бы забрала.
– Все рабочие бумаги его я отнес в штаб, – сказал Николай Иванович напряженно. Официально Родионов числился пропавшим без вести, но интендант не поправил комиссара.
– Это я видела. Но были же у него и личные вещи?
– Ничего примечательного. Но раз они вам занадобились, принесу вам завтра в штаб.
– Зачем же вам ходить куда-то лишний раз, Николай Иванович, – Саша говорила мягко, но глаза ее сузились. – Мы ведь уже на складе. Заберем вещи комиссара и отправимся пить чай.
***
Что ты был за человек, красный комиссар Сергей Родионов?
Саша разложила вещи предшественника на своей койке. Белье добротное, аккуратно заштопанное. Пенал с письменными принадлежностями. Набор для личной гигиены. Фотография красивой молодой женщины и серьезного мальчика лет пяти. Женщина одета небогато, по-городскому. Учительница, должно быть, или телеграфистка. В последние дни Саша держала в руках много таких фотографий. Но эти женщина и мальчик, они так и не узнают, как погиб их муж и отец. Не смогут гордиться, что он умер за лучшее будущее для всех и стал таким образом частью этого будущего. Или… они смогут?