из династии Аргеадов
– последовательно подчинил себе Персидскую державу, Сирию, Палестину, Египет и задумался о завоевание всего МИРА.
– Умер в возрасте 32 лет и после смерти огромное государство распалось, разделенное между бывшими полководцами царя – диадохами.
А что было бы, если легендарный царь не умер?
Это твой шанс сохранить империю изменить мир!
Я хмыкнул выслушав сообщение. Прикольно. Разберемся. В этот момент скрипнула дверь. Ноздри уловили едва различимый запах жженной лаванды, перемешенный с другими травами, незнакомыми, но приятными.
На противоположной стене у изголовья кровати висело зеркало в аккуратной бронзовой оправе. В отражении мне удалось разглядеть зашедшего. Травы жег сгорбленный старикан. Он держал в дрощащих руках небольшую чашу, из которой шел тот самый приятный аромат. Бритый налысо, подпоясанный белоснежной простыней, наряд, который я уже видел раньше,
Хитон – это прямоугольник из ткани примерно метр на два метра.
Распространенная одежда мужчина в Древней Греции.
Ткань сложена пополам по вертикали и сколота фибулами на плечах, а на талии подпоясана.
Старик что-то причитал в полголоса, мямля слова беззубым ртом, то и дело цокал и хрипло кашлял. Могло показаться, что кашель провоцирует аромат жженной лаванды, но старик с удовольствием вдыхал тонкую струйку дыма из чаши в своих руках. Он держал в руках здоровенный меч и с важным видом помешивал тлеющие в чаше угольки. Продолжая нехитрую процедуру, он двинулся вглубь комнаты.
Я не стал ждать, когда он порешает меня вот этим вот мечом и вышел ему на встречу, прихватив статуэтку со стола, чтобы в случае надобности двинуть железякой старому по голове.
– Че те надо, дед? – спросил я.
Незнакомец, по-старчески кряхтя, остановился и с недоуменным видом уставился на меня. Его лицо от удивления вытянулось.
– Александр…
Старик растерялся и расстерялся настолько, что даже перестал помешивать угольки в чаше. Мне показалось, что он пошевелил мечом и я в следующим миг съездил наотмашь бронзовой статуэткой по бритой голове старика, угодив в ухо. В воздух взметнулась чаша с угольками, которую старик не удержал в дряблых руках, ноги, сделавшиеся ватными, подкосились, а тело грузно рухнуло на пол.
Убит жрец!
Неожиданный ход, Александр!
Старый даже не успел пикнуть. Бронзовая статуэтка окрасилась кровью, и я, повертев ее в руках, небрежно выбросил божка на кровать, вместо него схватив меч старика.