По пути мы не общались, а вот когда останавливались отдохнуть, становилось сложнее. Между нами повисало тягостное напряжение, а тишина порой сгущалась до такой степени, что ее можно было резать на куски. Мы перестали беседовать перед сном, как раньше, и упоминать имя Трэя. Герцог не то, чтобы игнорировал меня, но обращался очень редко, а если и заговаривал, то только в силу необходимости, ограничиваясь короткими четкими репликами.
— Ты не устала, Мэарин?..
— Еще отдохнешь или пойдем дальше?..
— Тебе, наверное, надо привести себя в порядок? Я отойду…
Рэм почти не подходил ко мне, явно стараясь держаться подальше. Но иногда, когда он передавал мне лепешку или кружку с горячим отваром, его ладони на несколько секунд касались моих… чуть задерживались… И тогда казалось, что у меня начинает плавиться кожа в тех местах, где до нее дотрагивались горячие пальцы.
Наши взгляды встречались, и я почти физически ощущала, как тянется и тянется это мгновение. Лишь бешенный стук сердец и молчание, наполненное множеством так и не высказанных вопросов.
Потом герцог выпрямлялся и быстро отходил, под предлогом, что нужно разведать обстановку, а я покрепче сжимала кружку, словно ища у нее поддержки.
Обычно Саллер не смотрел в мою сторону, но иной раз, внезапно оборачиваясь, я замечала, что он за мной наблюдает. Лицо его оставалось непроницаемо-спокойным, лишь в глубине глаз вспыхивали и гасли яркие искры.
Хуже всего было по ночам. Мы полулежали, прислонившись к стене, и Рэм по-прежнему обнимал меня, согревал в объятиях. Он быстро засыпал — по крайней мере, руки его почти сразу становились тяжелыми словно каменными. А я долго сидела, боясь лишний раз пошевелиться. Вслушивалась в ровное дыхание и боролась с нестерпимым желанием провести рукой по гладкой коже… ладонью… губами.
А когда усталость все-таки брала свое, я неизменно проваливалась в одно и то же видение.
Уходящий к горизонту пляж, легкий ветер, наполненный запахами моря, мягкий песок под обнаженными ступнями… Я стояла на берегу, ощущая ногами прохладную воду, а навстречу шел высокий темноволосый мужчина. Сколько ни пыталась, мне так и не удалось рассмотреть черты его лица, но я совершенно точно знала, кто это.
Секунда… другая… И он уже рядом.
«Мири… желанная…»
Эти сны не приносили покоя, а только выматывали еще больше. Внутреннее напряжение все росло и росло, и я совсем уже решилась припереть Саллера в темном углу к стенке и, пока он не опомнился, ошарашить каким-нибудь идиотским вопросом.