Доронин резко дернул куртку, вырывая кусок материала, который остался на гвозде, и, распрямив ладонь, отодвинул меня от перилины.
– Куда собралась?
– Спасибо, – оборачиваюсь.
– Не за что. Куда пошла-то?
– Домой.
– Не уверен, что далеко уйдешь.
– Уйду, – выдыхаю, продолжая шагать в сторону трассы.
– Подожди, – Доронин помялся на месте, но в итоге двинулся следом, – провожу.
Мы шли молча и очень близко, иногда задевая друг друга ладошками.
– Значит, – пауза, – ты теперь с Борей?!
– Да.
– Могла бы написать, – говорит спокойно, идя по правую от меня руку.
– Не думала, что… да, наверное, стоило написать, – киваю, ускоряя шаг, словно пытаюсь сбежать от этого разговора.
Мне отчего-то стыдно, но за что? Все, что произошло, это нормальные вещи. Мы ничего друг другу не обещали… так бывает, когда жизнь меняет направление и людей в ней присутствующих. В моей произошло именно так.
Саша лишь усмехнулся.
– И давно вы?
– Как умерла мама, – засовывая руки в бездонные карманы куртки, – почти два года.
– Извини, я не хотел…
– Я уже почти привыкла, что ее нет. Нет, – качаю головой, – вру, не привыкла.
– Значит, Яковлев вовремя подставил плечо…
Доронин говорит это слишком резко, настолько, что в моей груди сразу зарождается протест. Боря очень многое сделал для меня, очень многое, и Доронин не имеет права очернять все это своими выходками.
– Вовремя, – остановилась, – и не смей больше так говорить, ты ничего не знаешь.
– А ты могла бы рассказать, написать о том, что тебя волнует, а не эту позитивную чушь!
– Зачем? Чтобы заморочить голову своими проблемами и тебе?
– Потому что мы друзья.
– Наверное, уже нет.
– Чего ты несешь? – застыл, резко дернув за руку.
– Мне больно.
– Прости, – разжал захват, – если ты думаешь, что…
– Не надо, слышишь? Не смей, если ты себе что-то придумал, не…
– Не сметь? Серьезно? Я два года думал о том, когда тебя увижу. А теперь ты говоришь мне не сметь? – повышает голос.
– Мы дружили, ты не должен был обо мне так думать. Не должен!
– А кто это решает? Ты? – подтянул меня на себя, не давая вырваться. – Я о тебе думал, когда спал, жрал, когда бегал эти гребаные марш-броски. Постоянно перечитывал эти дурацкие письма и ждал дня, когда тебя увижу.
Он говорит громко, вплотную притянув меня к себе. От его слов и хвата мне становится страшно. Чувствую себя жалкой в своих попытках отстраниться.