Вилейкин сидит в углу комнаты, которая когда-то была кабинетом его отца. Его тушка покоится в черном кожаном кресле, руки расслаблены, а глаза изредка моргают.
Запираю за собой дверь, ставя стул перед Веней спинкой к нему. Открываю плотные алые шторы, впуская в комнату солнечный свет. Воздух, переполненный дымом, кажется затуманенным, что четче видно под яркими лучами.
– Здорово, – сажусь, упираясь руками в спинку.
Веня прищуривается, склоняя голову вбок.
– Доронин?
– Я. Жизнь у тебя кипит, смотрю, – оглядываюсь по сторонам, останавливая взгляд на полке, уставленной книгами.
– Саня?
– Веня, ты совсем утух?
– Я стекло, – наклоняется вперед, – вмажешь?
– В другой раз, – возвращаю внимание к Вилейкину, – слушай, ты же с местными бандосами знаком?
– Смотря кто тебе нужен. Наезжают?
– Не то чтобы, но нужна информация. Парень, Влад, с быком на черном мерине ездит. Меня из-за него вчера так отделали.
– Сын Аккорда? – проводит пальцами по губам, изображая застегивающуюся змейку. – Тут я могила, говорить о Петре Викторовиче – себе дороже.
– Петр Викторович – это Аккорд, а Влад его сын? – переспрашиваю в надежде, что он что-то ляпнет.
– Подожди, – Валик поднимается с кресла и тяжелой походкой со сгорбленной спиной идет к широкому дубовому столу, обитому зеленым сукном. Выдвигает ящик, вытаскивая пакет с белым порошком.
Втянув в себя эту дрянь, запрокидывает голову, широко распахивая глаза.
– Продолжай, – машет рукой, садясь на край стола.
– Кто мог наехать на его сына?
– Звери могли.
– Это кто?
– Это… погоди, так тебя зверье отмудохало? Если это зверье, то они еще вернутся, можешь не сомневаться. Жизни не-да-дут, – дергает указательным пальцем взад-вперед.
– Давай без страшилок, значит, звери…
– Кстати, если хочешь, по старой дружбе могу замолвить за тебя словечко перед Аккордом, за услугу, конечно.
– В другой раз, – поднимаюсь на ноги.
– Заходи, я всегда готов к сотрудничеству. Хотя стой, – хватает за локоть и сразу разжимает пальцы, прочувствовав мое недовольство, – может быть, ты из-за Людки все это спрашиваешь?
– А при чем здесь она…?
– Ты не знаешь? – смотрит на меня выжидающе, а я молчу. – Серьезно? Твоя сестрица полгода как на Герцена обслуживает.
– Ты сейчас мою сестру шлюхой назвал? – сжимаю кулаки, вставая с ним нос к носу.
– Не кипятись, я правду говорю. Ее все видели и знают. Маратик там часто баб снимает, но тебе не рассказал. Интересно, совсем или еще?