Свернув в проулок, я столкнулась с целующейся парочкой. Гейша была одета в роскошное чёрное кимоно, поэтому сначала я не заметила её, она слилась с общим потоком ночи. Парень, скорее всего, был сыном какого-нибудь зажиточного землевладельца, потому что представители высших сословий вряд ли купят гейшу «второго сорта». Он с интересом уставился на меня, гейша вышла на свет и нахмурилась:
– Что тебе здесь нужно? – возмутилась она, – не видишь что ли, я работаю? Или ты хочешь отработать за меня?
Она поморщилась:
– С такой плоской фигурой ты вряд ли в ком вызовешь интерес. Г-жа Наоми не любит таких.
– Г-жа Наоми? Ты знаешь её?
Гейша улыбнулась:
– Ещё бы! Ведь она – моя хозяйка. Но г-жа Наоми жалует нашу красотку Мэзуми. Она у нас – звезда, и к ней посылают самых богатых клиентов.
– А ты никогда не видела девочку по имени Кимико?
Мне показалось, что гейша оживилась.
– Да, я слышала о Кимико. Сейчас она выполняет самую грязную работу у г-жи Наоми, но в будущем хозяйка хочет сделать Кимико звездой нашего заведения.
Я протянула гейше увесистый мешочек с монетами – это всё, что у меня было из моих сбережений.
– Отведи меня к Кимико, – сказала я.
Гейша уже издали оценила толщину мешочка с деньгами; казалось, она над чем-то раздумывала, всё ещё не решаясь принять какое-то решение. Юноша подтолкнул её вперёд:
– Возьми деньги, – шепнул он ей, – мы уедем в округ Акита, где у моего отца есть заброшенный дом. У нас будет время наслаждаться друг другом, Изуми. Разве твоя хозяйка заплатит тебе столько?
– Нет, г-жа Наоми жадная. Она заботится лишь о своей репутации, нежели о благополучии девочек-гейш. Нас кормят помоями, прививают плохие манеры, а ещё хотят, чтобы мы блистали в обществе.
Изуми хмыкнула и приняла мешочек.
– Хорошо, я помогу тебе найти твою сестрицу, – сказала гейша, – но большего от меня не требуй. Я ещё жить хочу. Наоми везде держит этих псов охранников, владеющих виртуозно и мечами, и дубинками. Иди за мной.
Я последовла за этой странной парочкой, юноша держал себя как-то отчуждённо, предвкушая несколько дней проведённых в безделье и праздности.
Улочки были кривыми, мы прошли ещё несколько кварталов, я едва не налетела на огромную лужу, которых здесь было во множестве после серий ливневых дождей. Темнота ночи не пугала меня, хотя должна была испугать, как и любого подростка моего возраста. Отныне я ничего не боялась – смерть родителей изменила меня, и я смотрела на мир уже совсем другими глазами в отличие от моих сверстниц, чувствующих всегда и во всём опеку родителей, а в будущем и власть мужа. В их жизнях было всё определено до мельчайших деталей, даже мыслить они не имели право свободно. Я же вкусила свободу, однако и ответственность тоже. Что же бы я выбрала, будь у меня выбор раньше? Конечно, свободу….