В «Правде» было всё: «По стране Советов», «Мир восьмидесятых», «Главная тема дня» и долгое обсуждение встреч в Рейкьявике. Третья мировая если и началась бы, то именно в Рейкьявике, ведь название города не предвещало ничего хорошего. Размеры голов детей первоклассников записывали в дневник, тренировочные учения проводились на полях воинских частей. Оля панически оглядывалась, не несёт ли мать слишком много муки в чулан и не слишком ли близко к земле летят самолеты. Все девочки начальных классов плакали на уроках гражданской обороны от слов учительницы, что нельзя в бомбоубежища брать с собой домашних животных.
Январь бесчисленно холодным следом открывал двери в доме, занесенным снегом, с завыванием и поземкой влетал внутрь и оседал паровыми каплями на серо-белых плетеных половиках. Снаружи января снег заполнял как ватой расщелины между бревен, расщелины внутри бревна, расщелины в отношениях. По потолкам ползали мыши и крысы, скрежет их лап был слышен вечерами. Это не мешало слушать музыку томного всхлипывания чайника, чей носик щекотала кипяченная вода. Семейная жизнь Милоевых походила на кипяченную в чайнике воду, где-то всхлипом, где-то свистом, а где-то убаюкивающим мурлыканьем пели первые дни 1991 года.
Алексей Леонидович регулярно каялся по утрам после вечерних выбитых стекол, Алина Алексеевна ходила посменно на работу, заводя будильник на 4 утра или 10 вечера. Фаина топила печь в холодные утренние часы. Поджигала спичкой сухую настроганную лучину. Запах схваченной селитры врывался острой перчинкой в полость носа и рта. Пучок лучины Фаина вертикально держала в руке, пока рыжие языки не покрывали их плотную сердцевину. Искры хищно и быстро взбирались к ладони. Фаина умело складывала занявшуюся лучину в рот печи, над горсткой сухих щепок строила домик из поленьев, подсыпав внутрь мелкой бумаги и опилки. Подождав немного, подкладывала дрова, которые начинали потрескивать.
В лагере Сережка прыгал в сугробы, в хлорную воду бассейна, съедал поджаристые котлеты, потом съедал добавку и с улыбкой засыпал дневным сном. Оля по вечерам каникулярных дней толкла разбитое стекло елочных игрушек. Мода на румяна с блестками середины 1980-х не поддерживалась предложением на рынке товаров. Прилавки магазинов были пусты, даже советская тушь для ресниц стоимостью в 70 копеек в картонной коробочке с пластмассовой щеточкой, была редка.