Заключая, скажу, что хотя преподавателем я был недолго, но вспоминаю об этих годах с удовольствием.
– Как проходят ваши дни сегодня? В материалах прессы проходила информация о том, что вы сели за мемуары. Правда ли это и, если да, на каком этапе эта работа сейчас?
– Сейчас из-за ухудшения зрения мне стало сложно читать книги, что не позволяет полноценно заниматься научной работой. По этой причине решил писать воспоминания. Это тоже непросто, но потихоньку дело движется.
– Следите ли вы за новостями, открытиями в науке и технике? Как оцениваете работу известного американского новатора Илона Маска и его планы по колонизации Марса в самом обозримом будущем?
– За подобными новостями я специально не слежу, но они меня интересуют. Маск – молодец, желаю ему успеха. Я бы и сам к нему присоединился, если бы был помоложе и если бы там можно было надеяться найти каменные изделия эпохи палеолита.
– Вы не раз повторяли, что буквально боготворите камень и испытываете желание расшифровать все, что он может рассказать. Вопрос возможно парадоксальный, но относите ли Вы себя к какой-либо религиозной конфессии?
– Нет.
– Время в представлении современного человека редко когда выходит за пределы последних двух-трех тысяч лет. Ваш диапазон мысли и интересов – сотни миллионов лет. Как в такой ситуации выглядят страсти сегодняшнего дня? Вникаете ли сами в мелкий сор жизни или понимаете, что, как нередко выражается молодежь, «всё тлен»?
– Не вполне понимаю, что имеется в виду под «мелким сором жизни». Я слежу за тем, что происходит в стране и в мире, но интересуюсь в основном событиями в политической, экономической, военной и научной областях. По телевизору, который мы завели только два года назад, смотрю исключительно новости – «Вести» или «Время», а также хорошие фильмы. Всякими ток-шоу, юмористическими и кулинарными передачами не интересуюсь. Еще недавно мы с женой любили ходить в театры и на концерты, но сейчас мне это стало трудновато.
– Василий Прокофьевич, снятся ли вам сны? Если да, то что вы в них видите?
– Сны порой снятся. Еще недавно летал во сне, а сейчас что-то перестал и ничего интересного не снится. Однако, может быть, еще полетаю.
Сергей Рязанский: надо сделать жизнь наших детей интересной
20 февраля 2018 года
Если вы когда-нибудь решите представить себе космонавта, то, скорее всего, в голове всплывет образ Гагарина – подтянутого, улыбчивого сверхчеловека. Общаясь с космонавтом-испытателем Героем России Сергеем Рязанским, я несколько раз поймал себя на странном видении – образы накладывались один на другой так, что в голове возникала отчасти потусторонняя праздничная иллюминация. Чтобы не упасть, я хватался за руки стоявших рядом и, прислушиваясь к голосу, излагавшему стройный ряд мыслей и наблюдений, выплывал из тумана лишь для того, чтобы задать следующий вопрос. Кто знает, быть может, причиной тому было холодное дыхание космоса, которым во время очередного полета (пятимесячная экспедиция завершилась в декабре) мой визави должен был пропитаться насквозь, или же меня выбило из колеи скорее детское осознание тотальной невозможности повторения его подвигов.