Здесь я должен сделать замечание, красной нитью проходящее через всю мою карьеру и писательство. Практически у всех мужчин, которых мы опрашивали, имелись психические проблемы того или иного рода. С учетом того, что они натворили, проще всего сказать, что они сумасшедшие. Но сумасшедший – субъективная оценка. В юриспруденции у термина «сумасшествие» имеется специальное определение. С точки зрения людей, работающих в моем отделе содействия расследованиям в Куантико, ключевое слово тут – «выбор». За исключением очень небольшого числа по-настоящему сумасшедших (пребывающих в бреду) индивидуумов, эти люди выбирают, что им делать. Они могут фантазировать о том, как мучают женщин. Могут мечтать, как воплотят эти фантазии в жизнь. Но они не вынуждены вести себя подобным образом. Их никто не заставляет. Они выбирают поступать так, потому что это приносит им удовлетворение. Я искренне сочувствую всем, над кем в детстве издевались, сексуально домогались и растили без любви. Я понимаю, что у них могут возникать психологические проблемы. Но я не согласен, что в результате эти люди вынуждены охотиться за другими, причинять им боль или убивать – особенно детей и женщин. Мы можем спорить, насколько ответственны за то, кем являемся, но в подавляющем большинстве случаев мы совершенно точно ответственны за то, что мы делаем.
Так откуда же возникает жестокое поведение?
Переговорив с большим количеством серийных преступников, мы составили так называемую мотивационную модель убийцы на сексуальной почве, организованную в соответствии с различного рода влияниями, средовыми и психологическими, которые определяют дальнейший ход жизни этих мужчин и их превращение в насильников и убийц: факторами, которые обычно ложатся в основу мотива для жестоких преступлений. По каждому мы фиксировали, сколько из опрошенных было подвержено воздействию этого фактора и какое поведение возникло у них в результате. Например, около 50 процентов – впечатляющая цифра! – из них упоминали, что впервые фантазировали об изнасиловании в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет. По одному этому факту можно сказать, насколько важно раннее вмешательство, если мы хотим не только спасти этих детей, но и, что еще более важно, защитить себя и наших близких от ужасов, которые те могут натворить, если не остановить их вовремя.