– Ну и что прикажешь мне с тобой делать, Панкратов?
Мужчина отреагировал молниеносно:
– Поступай по совести, майор, и все будет хорошо.
– По совести, говоришь? – Щеглов снова взял в руки паспорт и открыл на странице, где стояла печать прописки. – А вот меня всю жизнь учили жить по закону.
Панкратов согласно кивнул:
– Если закон Божий, то это и есть совесть.
Щеглов поморщился. Разговор шел явно не в ту сторону.
– Ну, о законе Божьем позже. Поговорим о мирских делах. Вы помешали началу строительства важного объекта. Нанесли государственной компании ущерб в миллионы рублей, если не больше.
При этих словах Щеглов почувствовал непреодолимое желание отвернуться.
– А это уже не просто хулиганство, это государственное преступление. Вы понимаете, чем вам это грозит?
– Государство – это бездушный механизм без роду-племени. Оно может ошибаться.
Щеглов хмыкнул:
– А ты не можешь?
– И я могу. Но я отвечу за свой поступок, а государство – нет.
– Как это нет? Есть же чиновник, который всесторонне рассмотрел проблему и поставил подпись под решением. Он понесет заслуженное наказание, если выяснится, что решение неправильное.
– Как выяснится? Кто примет такое решение?
Майор заморгал:
– Кому положено принимать такие решения. Власти.
– Отлично. Если вы знаете этого чиновника, то пусть он завтра придет в двенадцать часов пополудни на площадь. Суд Божий решит, кто прав, а кто виноват.
Щеглов недовольно поморщился:
– Какая площадь? С чего вы решили, что вас туда пустят? И что вообще туда кто-то придет?
Рыжебородый нажал кнопку на часах, и перед глазами Щеглова раскрылся световой экран, на котором засветились яркие буквы: ПОСТУЛАТЫ СУДА БОЖЬЕГО.
Панкратов прокомментировал надпись:
– Ему лучше прийти. Статья шестая Основных постулатов Суда Божьего гласит, что отказ от Суда Божьего считается признанием вины.
Майор недоуменно пожал плечами:
– Бред какой-то. Вы сумасшедший. Псих.
Панкратов сунул руку в карман, достал оттуда справку о своем полном психическом здоровье и протянул ее майору.
– Нет, я абсолютно здоров. Вот свидетельство комиссии самого высокого уровня.
Майор открыл было рот, но сказать ничего не смог. Надо было принимать какое-то решение. Он посмотрел на часы. Они показывали два часа пополудни. Генерала наверняка уже нет на месте. Можно было, конечно, позвонить на мобильный, но вдруг он в бане или на теннисе. Нет, сейчас генерала лучше не беспокоить. Тогда когда? Завтра утром? А что делать с этим? В камеру посадить? А вдруг это какая-то комиссия из центра?