Жизнь – долгая дорога, увлекающая всё дальше от родительского дома, во время которой теряются многие образы из детства, давно мне не приходилось возвращаться в те места, где прошло мое детство, поэтому точно воссоздать сейчас ту вышку будет непросто. Помню, что она походила на башню, как в мультиках о принцессах, старая каменная, только наша была среднего размера, она явно заинтересовала Сеню. Мы подкрались к руинам, и Таня опять ещё громче крикнула: – Сеня! Только он, потирая руки о штаны, хотел подняться на самый верх вышки по её наружной ржавой лестнице, как вдруг услышал свое имя, он медленно развернулся, и заметил нас. Мы, как две дурочки, в страхе заметались, чуть не столкнулись лбами, дергая друг друга за руки, пытались ещё спрятаться. Сеня, наблюдая за нашим активным идиотизмом, еле сдерживал смех, его явно забавляло наше поведение. Потом он сделал серьёзный вид, сложил руки на груди, встал в позу и ждал от нас объяснений. Я помню, чем ближе мы подходили к нему, тем сильнее билось моё сердце. Знакомство состоялось в небольшом напряжении. Когда мы приблизились к нему, встретились взглядами, завязался разговор, я жутко стеснялась, но его улыбка немного разрядила обстановку.
– Привет… откуда вы имя то моё знаете? – Первым заговорил Сеня, было заметно, что он тоже чуточку стесняется. Таня не растерялась и быстренько сообразила.
– А мы нашли твою фотку на улице, и на обороте было имя, наверное, при переезде она вылетела из ваших вещей – Таня соврала, чтобы он не подумал, что мы специально узнавали о нём. Все врут, чтоб не оказаться в неудобном положении.
Сеня медленно обходил башню, мы шли за ним. Как и всем мальчишкам, ему хотелось произвести впечатление на нас, и он бесстрашно повис в воздухе над узеньким подвальным проходом к входной двери башни. Мы поспешили повторить его трюк. Упираясь ступнями о бордюр, а спиной прижавшись к башне, вцепившись руками в стену, я словно окаменела и зачарованно наблюдала за тем, как Сеня, улыбаясь, рассказывал о себе, и никак не могла отвести от него глаз. Таня же, напротив, была спокойна, в её поведении не было ни страха, ни стеснения. Сеня был окружен нашим пристальным вниманием, но вел себя совершенно раскованно, так словно мы уже давно были знакомы, говорил о своей жизни, при этом жестикулировал, строил гримасы, хохотал.