– Смиб, по-моему, в шторм даже у парусной лодки больше шансов. Нет.
– Если кто-то нарочно сломал реактор, – с печальной улыбкой возвестил атомогенетик, – то лучшего момента не найти.
На пороге появился матрос с коробкой сигар, кровь покрыла всю щеку и заливалась за воротник.
– Наконец-то! – воскликнул Хим, но с кресла не встал, поманил к себе подчиненного. – Что с высотой?
– Нос приподнялся, – обрадовался инженер, – стабилизировалась! Даже понемногу набираем!
В следующую секунду каркас главного баллона лопнул и пробил оболочку. Дирижабль ухнул вниз, матрос с коробкой сигар подскочил вверх и, несмотря на самый высокий потолок на судне, размозжил об него голову, превратив ее из котелка в тазик с переливающимися через верх мозгами. Инженер снова потерял сознание – счастливчик.
Хим выхватил коробку, добытую ценой жизни матроса, и оттолкнул тело. Включив герметизацию капитанской рубки, он приготовился ее отстыковывать.
– Оболочка хоть немного парашютит?! – рыкнул он.
– Процентов тридцать скорости точно гасит, – с закрытыми глазами глухим шепотом, который разносился на десятки метров, ответил Смибдорт.
Альред вытер с губ блевотину.
– Раз, два, три, – медленно посчитал Хим. – Отстыковываю.
Капсула капитанской рубки ударилась о край корзины и завертелась. Летала рвота атомогенетика, летали кровь и мозги матроса, летало тело самого матроса, угрожая в любой миг убить еще одного члена экипажа. Неестественно шаталась голова инженера, подсказывая, что вряд ли он снова очнется. Смибдорт, Хим и Альред сидели с ногами на креслах, засунув голову между колен и закрыв затылок ладонями – они ждали удара.
Хотя мастер уже несколько минут пытался спасти экипаж.
Одного матроса-швартовщика через прореху выкинуло в океан, другого разрезала пополам спружинившая во время разлома конструкция. Куски тела разлетелись, заливая все вокруг густой черной кровью. Еще двое пытались найти среди трепыхающихся складок и неверного света налобных фонарей с люминесцентными кристаллами люк в корзину, в панике не понимая, что от удара об воду их ждет неминуемая смерть, и лучше затаиться среди мягких и плавучих газовых мешков. Эта ясная мысль пришла как озарение им обоим одновременно, и они кое-как, помогая друг другу, цепляясь за куски оболочки, проползли в носовую часть.