Со дня их последней встречи минула пара недель, с ее последнего письма и того меньше. Виктор Андреевич выглядел посвежевшим и отдохнувшим, и на мгновение ей подумалось, что после каждой их встречи у него лишь прибавляется хлопот по ее милости, но размышлять об этом всерьез ей не хотелось.
Заглушить голос совести, однако, оказалось не так-то просто.
– Виктор Андреевич, насколько я помню, я приглашала вас с Ильей Алексеевичем к нам с отцом на ужин. Быть может, вы придете к нам вечером? Уверена, отец будет рад знакомству.
– Боюсь, мне может не позволить служба, – странным тоном отозвался Виктор. Элен прищурилась. – Впрочем, я благодарю за приглашение. Постараюсь все же им воспользоваться. Что-то мне подсказывает, что Илья Алексеевич будет настаивать на моей компании.
– И не только он, – с неприкрытой иронией заметила Элен.
Смерив ее смеющимся взглядом, Виктор ничего не ответил.
Лидия возникла перед ними, словно из ниоткуда. В руках девочка держала большую круглую коробку, ее шляпка от быстрой ходьбы сбилась на бок, но выглядела она при этом такой счастливой, что Элен не стала ее ругать – лишь быстро поправила воротник ее платья.
– Я вас едва не потеряла, – выдохнула Лидия, с любопытством поглядывая на мужчину. – Простите, если помешала…
– Все в порядке. Лидия, это Виктор Андреевич Никифоров, о котором я тебе рассказывала. Виктор Андреевич, это Лидия Кирсанова.
– Сестра Марфы, – кивнул Виктор с дружелюбным прищуром. Под его пристальным взглядом Лидия покраснела. – Рад познакомиться лично, сударыня.
Ласково коснувшись ее руки, Виктор выпрямился. И без того пунцовые щеки Лидии вспыхнули алым цветом.
– Ваше высокоблагородие, если позволите, я бы хотела вас поблагодарить, – вдруг выпалила она. – То, что вы сделали для Марфы… Благодарность моей семьи, нашего отца просто не выразить словами. И ваша помощь, Елена Павловна, едва ли мы ее заслуживаем.
– Не говори так, – прервала ее Элен. – Каждый человек ее заслуживает. Кроме того, моя помощь была не такой весомой, как вклад Виктора Андреевича.
– Благодарю, Елена Павловна, но такова моя служба. А вот в вас, на мой взгляд, явно говорит призвание.
– Я бы даже сказал, прирожденный талант.
На звук чужого голоса они обернулись. Твердой походкой к ним приближался крепкий мужчина. Добротно скроенный сюртук плотно облегал широкие плечи, посеребренные возрастом волосы поблескивали на солнце, а серьезный взгляд серых глаз, казалось, мог пригвоздить к месту. При виде Элен же мужчина оттаял, на его испещренном морщинками лице заиграла добрая улыбка.