– За ВДВ, мля! – выдохнул Стриж и сиганул в огонь.
Не было ни жара, ни чего-то иного – он словно проскочил сквозь элемент светового шоу.
– Ми́ра до́ндэ бас, идио́та![7] – рявкнула на него Мия, уворачиваясь от наконечника алебарды.
– Извини, – покаялся Лёха, понявший общий посыл, и оглянулся в поисках таинственной фигуры.
Та, пошатываясь, упорно брела прочь от лагеря.
Откуда-то сбоку, со стороны загадочного сияния, выскочили две твари и радостно устремились к беглянке. Та увидела опасность, вскинула руку и бегущее первым чудище вспыхнуло, словно бенгальский огонь.
Участь собрата ничуть не впечатлила второго монстра: перепрыгнув через полыхающую тушу, он бросился в атаку. Лёха ожидал второго акта импровизированного файер-шоу, но магичка просто упала в грязь.
Выматерившись, Стриж кинулся на чудище, не особенно задумываясь о разумности этого поступка.
– Идио́та! – абсолютно справедливо охарактеризовала его Мия, устремляясь следом.
Лёха замахнулся алебардой так, словно хотел содрать крюком луну с неба. Одна из голов твари, заметив нового врага, ощерила зубы, но поздно: тяжёлое лезвие с противным хрустом врубилось в позвоночник чудища, точно перед крестцом. Стриж здраво рассудил, что нет смысла рубить по башке, коли их три, а вот хребет – он один. И тварь подвижность потеряет однозначно.
Сработало. Монстр с визгом шлёпнулся на задницу. Лёха с хэканьем вырвал алебарду и, примерившись, рубанул тварь по передней лапе. На этом его успехи закончились – пасть сомкнулась на древке, с лёгкостью размолов его в щепки. Челюсти у твари оказались на диво мощные.
– Му́эрэ, и́ха де пута![8] – заорала Мия, подскочив сзади и умело всаживая клинок под лопатку твари.
Навалившись на рукоять, девушка вогнала тесак на всю длину лезвия. Тварь коротко взвыла в три глотки и замертво рухнула в грязь.
Плюнув на труп, Мия упёрлась в него ногой и вытащила клинок обратно, ловко увернувшись от плеснувшей из раны вонючей струи, совсем не похожей на обычную кровь.
– Алебарду жалко, – непонятно зачем сказал Стриж.
Подойдя к упавшей магичке, он наклонился и проверил пульс. Жива.
– Ну и куда тебя зацепило? – вслух поинтересовался он, ища рану на теле девчонки.
А это была именно девчонка, едва ли старше Лёхиной сестры, в этом году выпускавшейся из школы. Хрупкая, длинные светлые волосы обрамляют худое осунувшееся лицо. Меньше всего она походила на кого-то, способного заживо запечь человека прямо в доспехе.