Последний год,
уже братки —
Бандитской фауны
прослойки,
Под Цоя
грабят —
всё в портки.
Страна трещит
и наиздохе.
Осталось мало
прошлых
благ,
Но есть надежда
вырвать крохи
И обойти
проблем
овраг.
Ну вот,
Василий
в жуткой боли,
И в сердце
злость,
как блеклый вой.
Он стал
шахтером
поневоле.
Он опускается
в забой.
Простившись с детством
очень рано,
Нырнул
Слободин
в гущу масс
К тем взрослым
жизненным
капканам,
Что ловят всех,
что ловят нас.
И пыль
угля
не отмывалась,
Таилась,
где-то на душе
Лицо
сжимали
злость и жалость,
При виде матери,
в огне.
Шахтерский бунт,
страна распалась.
Шабашишь в день
и в ночь шабашь.
И соц. защита потерялась,
Теперь гарант —
лишь взятки блажь.
Он в жизни делал
все для мамы,
Бескомпромиссно
обещал
Её спасти,
от рака
раны,
Что посылает
боли шквал.
Он опускался глубже,
в землю,
Где веет
угольная тьма.
И в обещание
все верил,
И верил,
что
спасенье
там.
Осталось
только дотянуться —
Случится чудо,
среди
бед,
Но час,
разрушил
этот
путь весь,
Настал же час,
и мамы
нет…
Стеклянный взгляд
окутал парня
И смысла
в жизни
не найти.
Теперь вокруг
все как
в тумане,
Коль мамы
нет
и нет
пути.
Два года армии
и дембель.
Обратно
в глубь земных пород.
Повесить нечего на тремпель…
Всё —
сон,
просып —
самоотвод.
Сломался Вася
в этой буре,
Не знал,
как нужно
дальше жить.
Он продолжал
работать всуе,
И с этим, начал
страшно пить.
И после смены,
утром рано,
Напившись,
следуя
домой,
Василий падает
внезапно —
Сломил
всё тело
алкоголь.
Казалось,
брошен жизнью
парень,
Но тянет
вдруг
его
со дна
Светлана —
девушка из стали,
Ему
намечена
жена.