Заповедь восьмая
«Не укради»
Нечестный человек, вор попал в ад. И видит он, как, объятые вечным пламенем, жарятся души тех, кто не смог познать истинного Бога. Как в грязном и вонючем болоте увязли души прелюбодеев и других грешников. Как плавают в потоках кипящей крови убийцы, богохульники и насильники, и тут же сжигаются падающей невесть откуда огненной лавой обманщики всех родов. Муки обманщиков разнообразны. Вдруг увидел вор перед собой сани. Гигантских размеров сани были доверху наполнены тяжёлыми, золотыми слитками, а в их упряжку запряжены: сребролюбец, стяжатель, мошенник и взяточник. Измождённые муками, они нечеловеческими усилиями пытаются сдвинуть груз, но никак не могут это сделать. А вор не успел и рта открыть, как сам оказался запряжённым в ту же самую упряжку.
Мораль: «Любишь кататься, люби и саночки возить. Не укради».
Заповедь девятая
«Не произноси ложного свидетельства на ближнего своего»
Дело было так. Судили одного человека буквально из-за пустяка, и ему грозило совсем незначительное наказание, ну сущие пустяки. Вызвали в суд в качестве свидетеля по делу друга этого человека. А друг, будучи очень глупым человеком, решил «помочь» подсудимому и стал лжесвидетельствовать на суде, хотя давал клятву говорить правду. В итоге суд поверил лжесвидетелю. Дело приняло другой оборот, и оказалось уже совсем не пустяковым, а сложным. И подсудимого суд осудил по всей строгости закона на длительный срок.
Мораль: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего своего».
Заповедь десятая
«Не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего»
Это чувство к своему брату появилось у него давно. Но в последнее время оно усилилось до такой степени, что не давало ему покоя ни днём, ни ночью. При одной только мысли, почему у того есть всё: и роскошный дом, и дача, и красавица-жена, и машина последней марки, а у него ничего такого нет и не будет, он чернел от злости. Досада на то, что его брат всегда и во всём лучше, успешнее и красивее его, лишала его способности здраво мыслить и рассуждать. Как часто теперь в своём больном воображении он представлял себе картинки смерти брата, одну страшнее другой.