– Николай Васильевич, а почему вы второй том «Душ» сожгли? – вступила в разговор Нина Сергеевна. Она, как истинный литератор хотела раскрытия тайны.
– Я-Н-Е-Ж-Е-Г – ответил дух с помощью блюдца.
– Ну как же, нам рассказывают, что Гоголь сжег рукопись второго тома… – растерялась учительница.
– Я-Н-Е-Г-О-Г-О-Л-Ь – вывело блюдце.
Мы, конечно, были в шоке. Столько вопросов заранее придумывали, а сейчас из головы все повылетело, мы звали конкретного человека, а пришел кто-то другой. Всем стало не по себе, повисло молчание.
– А кто ты? – спросила Любка. Она боевая девка, из сибирской деревни, ее так просто не испугаешь.
Про Любку отдельная история, у нее было тогда две младших сестры и брат. Мать померла, рожая последнего братика, когда девчонке было семь лет. И с этого времени перешли на нее все домашние обязанности. Отец в лесу пропитание добывал, работал в лесхозе, а Любка готовила, стирала, убирала, за малышами следила, печь топила, за скотом ухаживала. Была у них коровенка, ее тоже накормить, подоить. Чуть повзрослев, добавилось к ее обязанностям еще колка дров и ношение воды с колодца – не всякий мужик с такой работой справится, не то, что девчонка малолетняя. Ну что ж делать они всей семьей выживали как могли.
Отец очень жалел Любку, жалел потому, что она мать видела и помнила, в отличие от остальных деток. И самому ему тяжело было, но детей не бросил, в интернат не сдал (хотя предлагали). Летом из леса старался ягодок принести, зверя бил на мясо, рыбу ловил. Когда себе лишку было – Любка по соседям носила, продавала. Ее сиротку тетки жалели, кто пряником угостит, кто одежду какую подарит, а как-то раз бусики красные дали впридачу к деньгам. Она про них часто вспоминала – рассказывала.
А Любка – чистая душа, все домой несет, чтобы с сестренками и братишкой поделится, если что вкусненькое дали. Отец деньги откладывал, чтобы ее учиться отправить и на житье-бытье в чужом городе дать.