– А хотите шампанского? У меня замечательное шампанское 1862 года, его подарил мне сам владелец небольшой плантации в Шантильоне Привер Фреви. Вы его не знаете?
– Нет….ради меня Вы готовы откупорить такую ценную бутыль, которую Вы так долго держали?
– У меня целая коллекция вин от сотерна до каберне, и я готов открыть это шампанское ради Вас.
– Но почему?
– А Вы нарываетесь на комплимент? Разве мало мужчин Вам их произносит? Если да, то остальные – сущие болваны.
Он умело открыл дорогое шампанское и разлил по бокалам, я наблюдала за тем, как лопаются пузырьки, мне был приятен этот умиротворяющий шум. Я пригубила. Вкус этого шампанского из погребов Сержа резко отличался от того, что в огромных количествах заставляли полки Московских супермаркетов, от которого за версту веяло «ширпотребом».
– Ну, как Вам, Юлия?
– Никогда не пробовала такого шампанского, его вкус отдалённо напоминает вкус трюфелей с некоторой горчинкой и оттенком вишни.
– Из Вас вышел бы отличный сомелье.
Серж сделал небольшой глоток, повертел бокал в руках, как это делают, возможно опытные специалисты по винам, прислушался к своим вкусовым ощущениям.
– И, всё-таки. Вы не ответили на мой вопрос.
– Мм-м, замечательно. Напомните мне его, если Вас, конечно, не затруднит, – произнёс потомок княжеского рода.
– Вы кого-нибудь любили в жизни?
– Жизнь – долгая история, мадемуазель Юлия.
– Не увиливайте.
За окном я видела, как Мариша с Эдмондом тихо подошли к беседке и скрылись в её белизне. Беседка была окружена небольшим живописным прудом с прекрасными лилиями и кувшинками, так что до самой беседки можно было дойти по узкой дорожке, украшенной мозаикой.
Изменилось ли моё отношение к Эдмонду после защитных слов Сержа Вяземского и созерцания необыкновенного полотна, которым я была поражена? Я и сама не знала. Возможно. Бывают случаи, когда первое впечатление, действительно, обманчиво. К этому случаю относилась и личность Эдмонда Вайгендта.
– О чём Вы думаете?
– О том, что Вы увиливаете от темы. Впрочем, если не хотите, можете не отвечать, это – Ваше право.
Он снова улыбнулся:
– Спасибо, что напомнили мне о моих правах, мадемуазель….Да, я был когда-то влюблён и влюблён сильно, я чуть ли не бредил этой девушкой, но….
– Но?
– Она оказалась ветреной кокоткой, и потом, её родители были против этого брака.