– Вот как.
Мила потушила сигарету.
– Холодно становится. У меня ноги замёрзли. Я, пожалуй, пойду.
Он снова посмотрел на неё тем взглядом, какой Мила уловила во время танца на вечеринке.
– Значит, не приглашаешь?
– Прости, нет.
Не помня себя, она нажала кнопку лифта с отметкой на цифре «9», затем пешком спустилась на этаж ниже. Оказавшись в квартире, Мила задёрнула шторы, включила ночник, открыла школьный альбом и ещё раз вгляделась в фотографию Нади, затем перевернула лист и посмотрела на пожелтевший от времени снимок, где фотокамера запечатлела красивого мальчика с ясными голубыми глазами в школьной форме. На неё совсем из другого времени глядел Димка Степанов – кумир всей школы.
…
– Артём Прокопьевич, Вы по делу?
Денисов ввалился в её кабинет, сел на стол, как обычно привык делать, здесь он чувствовал себя вольно и непринуждённо.
– Разумеется, по делу. А ты с каких пор со мной на «ты»? Опера никогда не беспокоят по пустякам. Кстати, тебе пошёл на пользу отдых? Голова больше не болит?
– Нет, уже не болит, а просто ноет.
– От чего же?
– От тебя, Денисов. Тебя по телеку показывали.
– Да ну.
– Серьёзно.
Мила сидела за высоким столом в своём кабинете. На столе мерцал экран компьютера, валялись кипы бумаг, неоконченных дел. В меблированной стенке эти же дела были аккуратно подшиты и хранились по датам и тематике, огромное алое на подоконнике закрывало картину обычной зимней свалки с суетой, и всё же, можно было видеть отдельных прохожих, которые спешили по своим делам. Конечно, не все из них были преступниками, подозреваемыми, свидетелями и жертвами, но кое-кто из этих самых прохожих попадал сюда, имел дело со следователем, отвечал на его каверзные вопросы, получал такие же каверзные ответы и т. д. Мила старалась не смотреть в окно, на работе, как только каблуки её сапог переступали порог этого кабинета, она надевала на себя образ некой железной леди, неприступной, холодной, без тени эмоций. Она знала, что в душе своей была не такой, более хрупкой, более ранимой, но приходилось волей-неволей нахлобучивать на себя этот облик, и никто бы никогда не догадался об этом.
– Что же там про меня говорили? – спросил Денисов.
– Ничего особенного. Ты отличился на службе отечеству и т. д. и т. п. В общем, всё хорошо, прекрасная маркиза, всё даже очень хорошо.