Тебя обнимет нежность Света,
Ты ей лишь можешь доверяться
И попросить в душе совета,
Чтобы в миру не растеряться.
Не бойся странных впечатлений,
Они ещё тебе помогут,
Подсказку бросят без сомнений
Для выбора своей дороги.
Я не дослушала до конца, меня обуял плач, дикий плач навзрыд. Я тряслась на Витькиных ладонях, а он просто спокойно обнял меня, как родного близкого человека.
– Это словно про меня, – наконец вырвалось у меня.
– Я посвятил его тебе.
Пытаюсь всмотреться в Витькины глаза, но из-за темноты вижу лишь, как блестят белки.
– Мне?
– А что в этом такого? Поэтам дано право выбирать.
– Обычно стихи посвящают красивым женщинам или выдающимся личностям.
Витька смотрит на меня внимательно.
– Ты отличаешься от всех них.
– Отличаюсь?
– У тебя доброе сердце, и ты не считаешь меня шизофреником.
Его тон кажется мне странным, но я не подаю вида, меня настораживает его поведение, но не могу понять, что кажется необычным. Мне просто по-дружески хочется быть с ним рядом, не оставлять на краю пропасти, не позволять, чтобы над ним кто-то смеялся, окружить его стеной своего понимания, а может быть и любви. Но секундное впечатление заканчивается, я отсекаю от себя эту мысль. Слышу свой тихий голос, обращающийся к Витьке:
– Почитай ещё что-нибудь.
Витька достаёт потрёпанную тетрадь, пытается открыть её на первой попавшейся странице, но в этот момент в тёмном коридоре раздаются шаги, кто-то проник сюда без нашего ведома и уже движется по направлению к нам. Издалека вижу силуэт толстой уборщицы в спецодежде, она кричит на весь коридор:
– Ишь чего задумали, по углам прятаться! Завтра живо всё Светлане Савельевне доложу. Будите знать, как стыд разводить.
Витька-трясучка цепляется за мою руку, тащит меня вниз, уже на ходу бросая:
– Бежим!
Нам удаётся скрыться из виду, в одно мгновение мы оказываемся на лестничном марше между третьим и четвёртым этажами, тоже практически неосвещёнными из-за экономии света. От быстрого бега я тяжело дышу, делаю несколько глубоких вдохов, всё ещё думая, что уборщица с четвёртого этажа вот-вот появится, но её нет, словно она растворилась в воздухе. И только в этот момент чувствую на своём плече тёплые руки Витьки. Я обескуражена, но уже совсем не контролирую того, что происходит. Я будто наблюдаю за собой со стороны и вижу себя, неуклюжую и некрасивую, в объятиях Витьки. Я вижу, как руки Витьки быстро расстёгивают пуговицы на моём санаторном халате, и мне уже совсем не до шуток. Вырываюсь, бегу вниз, невзирая на свою одышку, и только когда оказываюсь рядом со своей комнатой, понимаю, что могло последовать дальше.