– Он принадлежал твоему деду Кемалю Джелилю и передавался нам по наследству, – сказал отец, – Я ничего не рассказывал об этом, потому что, во-первых, это – тайна нашего рода; а во-вторых, потому что никому не мог доверить эту тайну.
– Ты думаешь, что я сохраню её? – спросила я.
– Ты отличаешься от остальных людей, Марджина, – произнёс отец, – То, что ценно для них, не имеет никакой ценности для тебя, и наоборот: то, что ценишь ты, не ценят они. Я знаю, тебя больше привлекает человеческая верность, преданность и любовь, нежели материальные блага. Поэтому, я знаю, ты сохранишь алмаз. Но если тебе вдруг станет тяжело в жизни – он в твоём полном распоряжении.
Я помню, что спрятала свой ценный подарок в шкатулку. В тот день отец рассказал мне нечто ещё интересное.
– Марджина, – произнёс он, обратившись ко мне, – я знаю, что существует ещё один алмаз, точно такой же, как этот, но он голубой.
– Голубой алмаз? – удивилась я.
Мне было интересно слушать отца, потому что я не знала, что алмазы могут быть голубыми.
– Я слышал, что подобный алмаз имеет ещё большую ценность, чем этот. Он где-то в горах Тибета как раз по тому пути, где мы следуем со своим караваном.
– И ты ни разу не видел этот голубой алмаз? – спросила я.
– Не видел, – ответил отец.
– Наверное, ты мечтаешь о том, что когда-нибудь увидишь его, – предположила я.
– Конечно, это – несбывшаяся мечта, – грустно произнёс отец, – но что-то подсказывает мне, что алмаз сам найдёт меня.
– О, разве ты – ясновидящий?
– Нет, Марджина хотя ясновидящие тоже люди, и когда-то они ими становятся.
В тот день слова отца произвели на меня глубокое впечатление, и спустя много лет я поняла, что он поступил, как истинный провидец, оставив у меня алмаз и доверив его мне.
….Помню, когда я была ещё ребёнком, я просила отца, чтобы он взял меня с собой в одну из своих поездок в Китай с торговой целью.
– Я не могу этого сделать, Марджина, – сказал отец, выслушав меня.
– Не можешь? Почему?
– Тебе нужно учиться. И потом, в горах очень опасно. Там случаются обвалы, сходы лавин; а бывает, что на караван нападают банды разбойников, промышляющие грабежами торговцев.
После его слов в моём сердце закралась тревога, всякий раз, когда отец с дядей Махмудом уезжал, чтобы продавать ковры и специи. Мыслено я часто видела, как он идёт со своим караваном вдоль горной гряды Тибета, проторенной торговцами. Я представляла себе, как караван останавливается на ночлег, и дядя Махмуд готовит похлёбку на костре, разведённом прямо в горах из валежника, а отец занимается тем, что сторожит караван, подбадривает верблюдов, гладя их бока, словно, старый добрый друг.