И вот весь 10 класс мы вместе ходили то на каток, то в кино, то просто гуляли. Я готов был летать от счастья!
Мать только вздыхала и раз за разом твердила:
– Не пара ты ей, сынок, совсем не пара.
– Да ладно тебе, мам, всё же хорошо! – отмахивался я.
…Подошёл конец учебного года. И как-то Викин отец мне говорит:
– Меня отправляют в длительную командировку за рубеж. Мы бы не хотели, чтобы Вика оставалась одна. Как ты смотришь на то, что вы поженитесь?
Конечно, я согласился, а вы как думали?
Сыграли мы свадьбу практически сразу после выпускного, переехали в столицу (у них там, оказывается, квартира тоже была) и зажили семейной жизнью.
Тут выяснилось, что жена моя совсем ничего не умеет делать – только наряжаться и танцевать. Да и не хочет.
Ладно, посмеивался я, мне не в тягость, я не безрукий. Детишки пойдут – и научится.
А весной умерла моя мать. Как-то враз. Врачи только руками разводили и не могли ничего толком объяснить.
…С похорон мы возвращались вместе с Генкой. Я забрал его к себе – маленький он ещё, 8 лет всего, нельзя ему одному. Как мог утешал его, говорил, что маме там лучше, чем здесь. А он всё ревел. Я и сам еле сдерживался, честно.
В общем, приехали мы, поднимаемся домой. Выходим из лифта, а из нашей квартиры музыка грохочет.
Открываю дверь, захожу… и вижу свою жёнушку ненаглядную в обнимку с Борькой. Оба полуголые и пьяные…
…Весна борется с зимой. С переменным успехом. То зима побеждает, то весна…
А потому и в этой истории, дорогой читатель, будет две развязки. Попробуй выбрать: какая тебе ближе?..
Померкло у меня в глазах.
Очнулся от воя какого-то.
Оборачиваюсь, вижу – Генка забился в угол и воет. Я к нему сунулся, вдруг смотрю – нож у меня в руке. В крови.
А на диване – Вика и Борька. И не дышат оба.
Вот такая история.
Помутилось у меня в голове – словно покрывалом накрыло. Очнулся от грохота и боли в колене. Стою на четвереньках, рядом стул валяется – об него что ли споткнулся?
Передо мной Генка на полу, тяжело дышит, трясётся весь.
– Стул в меня швырнул, паршивец? – спрашиваю.
Опускаю глаза – нож держу. Большой, кухонный. И когда только схватить успел?..
И соображаю вдруг, что вой слышу – высокий, кошмарный, на одной ноте. Оборачиваюсь, вижу – Вика сидит белее полотна и воет.
Отбросил я нож в угол, Генку обнял, ничего, мол, всё в порядке, спасибо, уберёг от беды.