Агата Хайл – манипулятор, завистливая и высокомерная особа. Но на данном этапе я должна подчиняться ей, чтобы сохранить свою жизнь.
Балетная студия
Знаете ли вы, что балетный спектакль готовят до двадцати актерских групп, «браво» зачастую кричат специально приглашенные люди, а сами танцовщики за время выступления теряют до трех килограммов в весе?
– Выше ногу! Тяни! Что за бревна тут собрались! Один сброд понабрали. Кто откроет вам правду кроме меня?! Скажите «спасибо» и старайтесь лучше!
Мое детство и молодость прошли тут, в балетной студии при большом театре Вены. Австрия, старая добрая Австрия, навеки в моем сердце, в отличие от этих дичайших репетиций.
Тетушка Агата ни на минуту не оставляла меня в покое, во всех смыслах не давала мне продыху. Я посещала частную школу для девочек. После уроков ко мне приходили репетиторы. Мы изучали языки. Потом я бежала на очередную тренировку, а после нее, изможденная, брела домой, чтобы перекусить хотя бы половинкой яблока. Было тяжело, я выгорала, загоралась и выгорала снова, но все это сделало меня той, кем я являюсь сейчас. Все, что со мной происходило, выстроило меня по кирпичикам из полудохлой девчонки-балерины в сильную, властную личность… Кто бы мог подумать, что серая мышка, зашуганная худышка превратится в… в меня.
Когда мне исполнилось восемнадцать, единственное, о чем я мечтала – вырваться из-под гнета матери. В моем понимании молодость – время гулянок, тусовок, порочных связей, ошибок. Не зря, наверное, говорят: «Молодость все прощает». Но я не могла пойти по такому пути. На меня давила строгая тетка Агата, обстоятельства, да и отсутствие решимости сыграло немалую роль. Только представьте, неподготовленная к жизни, забитая восемнадцатилетняя девочка пыжится, пыжится, а в итоге ничего не делает. Да, как и многие в этом возрасте. Я боялась. Если бы Агата была хоть немного добрее, если бы она учила меня, как выживать…
Хотя, стоп, она учила. Самым любимым ее «предметом» были уроки искусного убийства: куда стрелять, где находятся артерии. В общем, то еще веселье. Чего же еще может хотеть девчонка в восемнадцать, кроме того, как упражняться в метании ножей? Действительно, ничего.
Она учила меня выживать, а я хотела научиться жить… Пить после занятий дешевое пиво с подружками. Тусоваться в непонятных компаниях, в конце концов, задвинуть учебу куда подальше. Позволить какому-нибудь щеглу разбить мне сердце. Чтобы прямо так, вдребезги. Плакать бы полгода в подушку, хотеть бы склеить ласты. Потом бы осознать, какая вообще дурная, и сорваться бы с цепи, забросить универ, переехать в другой город или подсесть на травку. Еще можно было бы забеременеть или сесть в тюрьму. Кто знает, кто знает. Мы этого уже не увидим.