– Здесь моя охрана. Какой информации можно добиться от маразматика? Только Дмитрий знает, что со мной все в порядке.
Что-то тут не вырисовывалось.
Я пытливо зыркнула на Руслана Осиповича, ничего не говоря. Наконец спросила:
– А деньги? В банке или в банке?
– Простите, Евгения, не совсем…
– Предположим, ваш наследник неизвестного пола будет найден и вы будете точно уверены, что это он. Что дальше?
– Я приду в себя, – бесхитростно пояснил Кочанов, – и, забрав деньги из банка…
– А в банке знают, что вы в своем уме?
– Только один человек, мой поверенный. Он же перечисляет деньги на пансион.
– Ага, то есть в курсе не только Дмитрий, – прищурилась я. – Точнее, уже не только он. Знают этот медбрат Дмитрий, я и Осколкин.
– И я бы хотел, чтобы вы оказались последней, кому я открываюсь, – Торопливо кивнул Кочанов. – Александр говорил, что вам многое по плечу, и если уж даже вы не сможете… Наверное, смирюсь и останусь доживать свой век бобылем.
Шурик, если он реально так сказал, польстил с дальним прицелом: еще в его бытность полицейским бывало, что мы выручали друг друга. Да и после случалось.
Я уже приняла решение, но оставалось еще несколько моментов.
– Если вам не нужна охрана, значит, мне не нужно будет находиться при вас круглосуточно. Тогда в каком, так сказать, формате будут проходить наши встречи?
Этот вопрос Руслана Осиповича озадачил. Он поелозил верхней губой о нижнюю, глянул на соседний куст черемухи, будто там вывесили предполагаемое «расписание».
– Ну, как… наверное, как с Александром. Вы собираете информацию, а вечером отчитываетесь о проделанной работе. – Он обеспокоенно посмотрел на меня. – А как вообще у вас положено?
– Если вы наймете меня для розыска, вот так и будет положено, – заверила я. – Вполне подходит.
Я свои мотивы Руслану Осиповичу раскрывать не собиралась (моих клиентов редко интересует, да и не должно интересовать, почему телохранитель взял их заказ). Но во время его исповеди мне вспоминалась вчерашняя грустная Мила. И мысль, что, по крайней мере, во время реабилитации она не будет сутками одна дома, была вполне убеждающей. А я не закисну в безадреналиновой домашней рутине. Моя работа держит меня в тонусе, а быть в тонусе для меня жизненно важно. Да и другой жизни я пока не хочу.
– Пожалуй, я возьмусь за ваше дело. При двух условиях.