– Кто таков? – не глядя на подносящего, обратился Властитель к герольду.
– Дальние селения на окраине ваших северных владений, Господин, захваченные вчера. Это их представитель.
– Зачем мне это блюдо? – насмешливо поинтересовался Тиран у старика. – Если только отсечь твою голову и отправить на нем обратно.
– Место уже занято, Ваше Великолепие, – коротко ответил старик.
– О чем ты, несчастный? – возмутился Властитель.
– Блюдо с даром для Вас, моя же голова не достойна лечь рядом.
Тиран посмотрел на пустое блюдо:
– Чего же не зрят очи мои, но что есть там, столь важное, что оно важнее твоей головы, хотя и ее цена невысока?
Он улыбнулся, и зал подобострастно захохотал, отдавая должное шутке хозяина.
– В дар я принес то, чего не найти ни в ваших кладовых, ни в ваших владениях и даже ни в вашем воображении, – негромко промолвил старик.
– Порази меня, – грозно произнес Тиран, приподнимаясь с трона.
Нанести большего оскорбления Властителю было невозможно, тронный зал притих, как замирал всякий раз при объявлении войны очередному сопредельному государству (хотя, в нашем случае, подобные эксцессы стали нормой).
– На блюде «совесть ребенка», Ваше Великолепие, – старик жестом указал на центр подноса.
– Не вижу, – небрежно отозвался Тиран.
– Для нас видимо только то, чего мы осязаем сами, именно то, что в нас есть, – многозначительно прошептал старик.
– И что мне делать с тем, чего не вижу я, а значит, и не обладаю? – Властитель схватил за ухо мальчика-раба, стоящего с опахалом подле него по правую руку и притянул к себе: – Ты что-нибудь видишь, раб?
Мальчишка, корчась от боли, пропищал:
– Белый цветок, Хозяин.
Тиран оттолкнул раба в сторону и посмотрел на блюдо – в центре лежал маленький цветок тысячелистника.
– Ты подбросил его? – угрожающе обратился он к старику.
– Он «расцвел» сам, как только его «узрел» твой раб, – улыбаясь, ответил старик.
– Что это за цветок?
– Греки назвали его в честь Ахиллеса, сок этого чудесного растения останавливает кровь после ранения, – старик протянул блюдо Тирану, – а в тех краях, где слышен шелест ангельских крыльев, тысячелистник – символ Совести, останавливает потерю Божественной энергии после грехопадения.
Объяви сейчас Властитель войну всему миру или огласи герольд имя Сатаны, среди прибывших на пир гостей, в зале было бы не столь тихо. Всяк боялся вздохнуть, пошевелиться, моргнуть, в общем, хоть как-нибудь проявить свое присутствие. Знать дорого заплатила бы, лишь бы не быть сегодня в списках приглашенных, а чернь предпочла бы выносить помои и чистить отхожие места, нежели прислуживать за столом.