Однако для нашей задачи достаточно того, что об этом говорит сам Аристотель. А он имеет в виду, несомненно, Платона, атомистов и пифагорейцев, подчеркивая при этом, что его критика значима для них всех (например, О небе, III, 1, 300а 15–20, где он унифицирует критику Платона и пифагорейцев; там же, III, 2, 300b 16–19, где он унифицирует критику Платона и атомистов). Нам важно выяснить общие направления этой критики и те позиции Аристотеля, тот подход, который он выдвигает взамен критикуемой им позиции.
В геометрической теории Платона, как она излагается в «Тимее», важным фактором, объясняющим многие феномены физического мира, выступает размер частиц. В частности, небольшой размер частиц огня обусловливает его проникающие и «жгучие» качества.
Для Аристотеля же ход мысли, полагающий фундаментальной характеристикой чисто количественное свойство (размер), запрещен. Такой количественный подход неприемлем, потому что он означает полную релятивизацию особенных индивидуальных качеств, абсолютных, как считает Аристотель, в своей специфике. Принятие размера в качестве дифференцирующего тела и явления фактора приводит к тому, что все вещи становятся относительными. Действительно, ведь количество – всегда относительно. Количество, как говорит Гегель, это «определенность, ставшая безразличной для бытия…» [11, с. 197]. Если только размер отличает тела, то больше не будут существовать такие физические качественно определенные стихии, как земля, вода, воздух, огонь. Действительно, так как размер относителен, то одно и то же простое тело по отношению к одному телу будет огнем, а по отношению к другому – воздухом. Это, по Аристотелю, невозможно принять. Элементарные качества и стихии – абсолютны, как абсолютны и соответствующие им естественные места, отведенные для них в космосе.
Интересно, что эти возражения Аристотеля относятся даже не столько к Платону (ведь у Платона размер играет роль вспомогательного фактора) и не столько к атомистам (и у них основные факторы – это форма, порядок и положение атомов), сколько… к будущим картезианцам, напоминая критические высказывания Лейбница в их адрес. Действительно, именно для физики Декарта характерна редукция физического мира к чистой протяженности[24].
Полемика Аристотеля с Платоном по поводу теории вещества продолжалась, если можно так выразиться, и после его смерти и активно велась их сторонниками. Особенный интерес представляют возражения неоплатоников, и в частности Прокла, защищавшего принципы математического подхода. От комментария Прокла к «Тимею» уцелели только отдельные части, причем потерянным надо считать и тот раздел, где разбирается платоновская теория вещества. Но зато сохранились фрагменты другой его книги, специально посвященной обсуждению возражений Аристотеля против изложенной в «Тимее» теории. Эти фрагменты сохранились в виде цитат, приводимых Симпликием в его комментариях к книгам Аристотеля «О небе». Полемика Прокла с аристотелевскими возражениями против платоновской теории вещества особенно интересна тем, что Прокл как последний философ Античности вообще и неоплатонизма в частности хорошо знаком со всем творчеством как Платона, так и Аристотеля. Неоплатоновская философия разрабатывалась как попытка грандиозного синтеза прежде всего этих двух соперничавших между собой философских систем античности. Возражения Прокла, направленные главным образом против критики Аристотелем платоновской геометрической теории вещества, характеризуются поэтому высокой отработанностью метода и точностью.