– Людка меня убьет, – почти шепотом, – вот суки!
Вдруг он, как в озарении, взглянул на приятеля:
– Миш, а как же я домой-то пойду теперь, а? В одних трусах что ли? Что делать-то?
Михаил открыл вторую бутылку пива.
– На, глотни. Сообразим что-нибудь.
Вася залпом, в три глотка, опрокинул бутыль внутрь.
– Слушай, братан, дай мне свою одежду, а? Я домой смотаюсь мигом, переоденусь, пока Людки нету. А потом придумаю что-нибудь. Скажу, мол, в гараж заходил. Там забыл, – пряча пустую тару под скамейку, обратился он к Михаилу.
– А из гаража что, голым ушел?
– О, черт! Точно! А, нет. Скажу, дескать, в робе гаражной пришел, не заметил. Забыл, типа, переодеться.
– Ага. А потом?
– Потом? Ну, не знаю. Потом – это потом. Дай одёжу, а? Сейчас-то надо как-то выбираться. Да я ж мухой!
– Ладно, бери. Я покуда еще разок в парилочку… Да! Литр «Жигулевского» с тебя!
– Не вопрос, Мишаня, не вопрос! – засуетился Василий, напяливая одежду приятеля.
Васин путь к дому проходил, как на грех, мимо местного пивбара. Одна бутылочка пива – это хорошо. Но мало. А затравка-то уже есть! А нервы? «Да тут любой согрешит, если мимо пройдет», – так решил Василий. В общем, ноги сами занесли его в пивнушку. И только тут он обнаружил, что одёжа-то на нем не его, чужая. И денег, стало быть, нету. Тяжко вздохнув, он уже совсем, было, собрался уйти, как вдруг зоркий глаз его приметил старого знакомого, Аркашку. Сосед, хотя теперь уже и бывший.
– Здорова, Аркан, как жись молодое, – медовым голосом пропел Вася.
– Привет, Васёк. И тебе не хворать, – попытался отбрыкаться от нахлебника Аркадий.
– Аркан, ты меня знаешь. Я не бомжучил ни в жись. Честный трудяга. Но сегодня, веришь, нет? Обобрали меня как липку! Утянули, суки, все мое добро!
– Енто где ж тебя так?
– А в бане! Пока с Михайлом… этим…да ты знать его должен, с нашего цеха… как его, бишь…
– У вас в цеху Михайлов всяких, как червей в уборной! Так ты про которого?
– Да гараж-то у него такой, в идиотский зеленый цвет крашеный…
– А, «Нива»? Красная?
– Ну, конечно! Вспомнил?
– Ага. И чё?
– Так вот, попарились это мы с Михайлом, вышли в раздевалку, а там раздевалово полное! Костюм мой новый, «Адидас», между прочим, фирменный, сперли, суки, – при последних словах у Васи на глазах навернулись слезы и дрогнул голос.
Нет, ну, всякое Аркадий в жизни видел. Но чтоб мужик со слезой про штаны?… Тем более Васек, которому все по фигу вечно в этой жизни. Чудно! Да и жалко как-то стало мужика.