Я выдыхаю, пытаюсь расслабиться – никто из них не виноват, что моя жизнь так сложилась, не нужно злиться.
– У меня льготы до двадцати трех лет, поступлю, – отвечаю спокойно. – Сейчас меня больше интересует судьба Волка.
– Ты Волку и ему подобным больше поможешь, если все-таки поступишь в ветеринарное, как собиралась.
– Тогда его отдадут кому-то другому. Ты же знаешь! Они могут забрать его в любой момент. Уже пытались.
– Но заочно…
– Нет!
Мой голос срывается. Я замечаю изорванную салфетку в тарелке – только при разговоре о Волке так сильно теряю контроль.
– Пока нет, – говорю сдержаннее. – Пока я недостаточно хорошо справляюсь и не могу отвлекаться. И вообще… я из полиции ни ногой до его пенсии.
– И когда это будет?
– Через шесть лет.
Майя недовольно поджимает губы и облокачивается на стол.
– Вредная Рада. И куда ты собираешься его забирать?
– К тому времени что-нибудь придумаю. Продам комнату, возьму ипотеку. На первый взнос должно хватить.
Сейчас-то комната с потрохами принадлежит государству. Лишь после пяти лет комиссия решит, можно ли передавать мне ее в личное владение.
– Меня, конечно, радуют твои наполеоновские планы, но я беспокоюсь о твоем образовании.
– Салон красоты я сумею открыть и без него, – шикаю в ответ.
– Ха, очень смешно.
– Май, давай закроем тему.
– Хорошо, – она хитро улыбается, – но до следующего раза. Я так просто не отстану.
– Кто еще вредный из нас.
Мы выходим из кафе, когда на улице совсем темнеет. Майя подвозит меня в общагу: рассказывает по пути про будущего мужа и пытается выспросить, не появился ли у меня кто. Я даже водой давлюсь от неожиданности и кашляю. Никогда не спрашивала, почему сейчас?
Выдыхаю, лишь когда меняет тему. Теперь Майя вещает про какого-то детского психолога, который помогает сиротам и раскрывает мотивы родителей, что бросают детей. Она настаивает, чтобы и я послушала передачу. С ней невозможно спорить, поэтому соглашаюсь, но замечаю неладное. Она так ни разу и не обмолвилась о…
– Как Богдан?
Богдан – ее родной брат по матери. Да, биологической. Майя от нее же и узнала о парне с буйным нравом. Ему повезло меньше – он попал в детский дом уже достаточно взрослым, когда отец сел в тюрьму. Его так и не усыновили, а теперь он вечно влипает в неприятности.
Майя становится подозрительно тихой. Вот же!