Я присел. Провел рукой по гладкой поверхности. Посмотрел на черточки кельтских букв.
– Что тут написано, Фома?
– Это писал Мерлин. – В голосе Лермонта появилась задумчивость. – Это писал Мерлин, это сразу и замочная скважина, и последний ключ. На коэлбрене тут написано… – Он помолчал. – Если говорить высоким слогом, то…
– Любым говори! – почти физически чувствуя, как уходит время, воскликнул я.
Венец Всего здесь скрыт. Всего лишь шаг остался.
Но он – наследие для сильных или умных, —
каким-то чужим, более тонким и напевным голосом произнес Фома. И при первых же звуках его голоса вырезанные в камне буквы принялись светиться, будто под камнем зажгли мощную лампу. Одна за другой буквы превращались в тонкие столбцы света, бьющие в небо.
Получишь все и ничего, когда достать его сумеешь.
Иди вперед, коль ты силен, как я;
Иди назад, коль ты, как я, умен.
Начало и конец, глава и хвост, все слито воедино
В Венце Всего. Так жизнь и смерть неразделимы.
Последняя буква вспыхнула белым одновременно с последним словом Лермонта.
– Ненавижу караоке, – сказал я. – Что все это значит?
– Томас знает не больше тебя, юный маг. – Великан сгреб меня в охапку. – А теперь – уходим!
Я полагал, что Лермонт хочет шагнуть сразу в реальность. Но нет, он вначале вышел на пятый слой, махнул рукой Семену и негру:
– Уходите!
Долго упрашивать их не пришлось. А Лермонт подмигнул мне, наклонился над големом – и вырвал из тела змеи Руну Мерлина.
Глаза твари полыхнули яростью. Туловище петлями взвилось в воздух, две пасти синхронно открылись.
Но мы уже были вне досягаемости Стража. В обычном, человеческом мире. В комнате, полной мертвых тел.
Пожилой толстенький Лермонт отпустил меня и рухнул на пол. Его лицо покрывал пот, даже на топорщащихся усах повисли капли.
Вокруг уже шла привычная суета – Светлые Иные снимали следы ауры, изучали тела, брали кусочки плоти и капли крови для анализов. На меня и появившегося следом Семена сразу же уставились настороженные взгляды, по телу заелозили щупы заклинаний. Обнаружив в нас Светлых, да еще и высокого ранга, дозорные сконфуженно отдернули заклинания.
Чуть в сторонке я увидел и Брюса. Мастер вампиров уже не выглядел ходячим трупом, на щеках даже заиграл румянец. Он сидел в углу, на корточках, и пил что-то из стакана. Я не стал всматриваться, что именно.