Тостобутов перекосило. Не знаю, чего они ожидали, но точно не этого. Их и по прошлой жизни – а ведь только вчера они были обычными алкашами-бомжами – никто не потчевал, а тут нате вам. Заходи на все готовенькое, только не буянь.
– И-и-извеняйсь, мил человек, – проговорил тот тостобут, в котором я по куртке определил Витька. – П-п-пригла-а-ашаешь?
– Ага, – кивнул я.
По сути, мой план был сущим безумием. И именно из-за этого мог вполне сыграть. На это я и делал ставку. Просто потому, что других вариантов у меня не было. Это фигово, конечно. Не без этого. Но и тем страшна импровизация в квестах – обычно она приводит к неожиданным, а зачастую к приятным вариантам.
Спустя несколько минут на моей кухне можно было наблюдать сюрреалистичную картину. Если бы это не я сам организовал, то наверняка подумал бы, что слегка тронулся умом, когда бы такое увидел. А может, и не слегка. Не знаю. Но наблюдать, как двое тостобутов и один я преспокойненько пьют водочку и закусывают правильными бутербродами по рецепту Матроскина, наверное, еще не доводилось никому.
Первые полчаса Витек и Шурик несколько раз порывались поправить друг другу лица, и я, дрожа от страха, бросался их разнимать.
За эти полчаса тостобуты уговорили уже первую бутылку, и теперь присматривались ко второй, спешно выставленной мной из холодильника на стол. А я в это время только-только откушал третью стопку.
Напиваться я не хотел, но все-таки меня немного повело. Глаза косили, язык заплетался, и я чувствовал некую дрожь в коленях. А тостобутам было хоть бы хны. Они и в прошлой жизни были алкашами с очень весомым стажем, но сейчас, когда нечто изменило их тело и сделало преображенными… Метаболизм у преображенных в несколько раз быстрее, чем у человека или обычного животного. Поэтому алкоголь не так сильно на них действовал.
Но все же уже к третьей бутылке оба тостобута смягчились и наверняка вспомнили, что совсем недавно были друзьями или, по крайней мере, компаньонами. Теперь их агрессия была направлена не на друг друга, а на меня, и все чаще чаще из них кому-то из них приходилось тормозить порывы своего собрата прибить меня.
После первой такой вспышки я протрезвел, после второй – отчаянно хотел верить, что не испортил штаны, а после третьей смылся в туалет и закрывшись там, взмолился: