– Волей Владычицы Табити-Змееногой приветствую наднепрянскую ведьму на подступах к Пещерам! – звонко прокричала царевна-лягушка, с удовольствием наблюдая как жалкие человечки – особенно толстая белобрысая ведьма! – стряхивают воду с волос и подолов еще более жалких, чем они сами, сереньких платьишек… Гнус болотный, да ведь это форменные платья!
– Ах, простите, я перепутала! Я ищу посланницу человеческого мира, могущественную ведьму-хозяйку, а здесь… какие-то служанки! Что вы здесь делаете, милочки? И где наша высокая гостья? – царевна начала демонстративно оглядываться.
– Так это ж та самая гламурная жаба! – простодушно вскричал парень и царевна чуть не побурела от злости – она-то его сразу узнала! Это из-за него ее – ее, наследницу жабьего царя! – гоняли шваброй, как… какую-нибудь обыкновенную лягушку, запрыгнувшую в дачный домик! А она ведь ничего плохого не сделала, всего лишь взяла то, что ее по праву. Каждый способный пригодиться самец, не важно – человечий, рыбий или жабий, безусловно ее! Иначе зачем они вообще существуют?
– Наглый мальчишка! – завопила царевна. – Как ты смеешь меня оскорблять! Да я…
– Ах, простите! – белобрысая ведьма мгновенно оказалась рядом с парнем. – Богдан не знал, что слово «гламурная» считается в Ирии обидным. На жабу-то вы оскорбиться никак не могли, жабы же ваши подданные! – сладенько улыбнулась та.
Выкрутилась, да? Уплывшие было вперед змеицы уже разворачивались и направлялись к ним. Наверху серебристо-стальной дракон заложил петлю и начал спускаться. И чего лезут, не понимают разве – тут вершится Воля Владычицы и вершит ее она, царевна-лягушка! Царевна заторопилась:
– Не мои вовсе подданные – батюшки моего, жабьего царя. Это что ж выходит – вы моему батюшке преждевременной смерти желаете, коли его уж и со счетов сбросили? Говорю ж, никакие вы не посланницы, посланниц в таких платьях в приличные Пещеры не посылают! Заговорщики вы, вот кто! На батюшку моего покушаетесь, а может, упаси Владычица, даже и на саму Владычицу!
– Эй, жабья царевна, что здесь происходит? – рявкнул властный девичий голос, и сзади на царевну-лягушку упала громадная тень…
Царевна издала пронзительный испуганный квак и взвилась в прыжке, на лету превращаясь в лягушку…
– Испужали деточку! – завопила первая мамка-нянька.