– Да, похоже, зря мы тут так долго стояли, найма не будет,
причём никакого, - Сол вздохнул и повернулся, собираясь покинуть
порт до наступления темноты. С наступлением темноты количество
стражников здесь увеличивалось втрое, и привлекать к себе их
внимание не стоило.
– Эй, вы, трое, и ты здоровяк – послышался голос боцмана, -
идите-ка сюда!
– Мы? – Сол показал на себя, брата и Тэкито. На Борджо он просто
посмотрел, убедившись, что и он тоже ещё здесь.
– Да, вы, бегом ко мне, якорь вам в корму!
Сол, Херман и Тэкито, конечно же, пошли, но только не бегом как
было сказано, а просто быстрым шагом. Борджо тоже пошёл следом за
ними, стараясь не отставать.
– Если я сказал бегом – это означает бегом и никак не
по-другому! – боцман кричал им в лицо, разумеется, кроме Борджо,
так как просто не смог бы этого сделать, он был ниже него на
полторы головы. – Вам сухопутные крысы несказанно повезло, я готов
вас взять матросами! – боцман продолжал кричать, брызгая слюной и
прохаживаясь вдоль построившихся новобранцев. Поравнявшись с Солом,
он остановился, и некоторое время просто смотрел ему в глаза. Под
таким пристальным взглядом Сол чувствовал себя неуютно, хотелось
отвернуться, чтобы ответным взглядом не вызвать гнев и без того
почему-то злого боцмана. Отворачиваться было нельзя, он это понимал
и решил, сбить весь злой настрой боцмана.
– Колбасы хотите?
– Что? – боцман опешил от такого предложения.
– Я говорю, колбаса есть, хотите?
– Свежая? – спросил боцман, после нескольких долгих секунд
осмысления услышанного.
– Разумеется, испорченную колбасу я бы вам не предложил.
– Давай! Хоть что-то в желудок смогу положить кроме сухарей, -
он принял из рук Сола корзину, с которой он весь день не
расставался и запустил в неё руку. – Это не означает, что ты можешь
на что-то рассчитывать, работать будешь как все! – Достав из
корзины кусок колбасы, он словно зверь вцепился в неё зубами.
– А что, у вас с провиантом совсем плохо дело, да? – спросил
Сол, набравшись храбрости.
– Всё промокло, одни сухари остались. И вообще, молчать салаги!
Я вам говорить не разрешал! Спать пока будете здесь, на палубе,
утром за работу, старший матрос скажет, что делать! – выкрикнул
боцман и ушёл, прихватив с собой корзину с хлебом и последним
рогаликом колбасы.
– Зачем ты ему корзину отдал, сами то мы что теперь есть будем?
– прошептал Херман, провожая взглядом удаляющегося от них
боцмана.