Двухэтажный дом моей бабушки из серо-голубого камня был построен более ста лет назад и все эти годы принадлежал нашей семье. Только сейчас он выглядел сильно обветшавшим и поросшим плющом с восточной стороны. Газон уже давно не стригли, ставни на окнах второго этажа немного покосились, а каминная труба лишилась пары кирпичей.
– Фиби Грейсон? – От разглядывания дома меня отвлек уже знакомый женский голос.
Я повернула голову вправо и увидела женщину хорошо за пятьдесят в джинсовом комбинезоне и клетчатой красной рубашке.
– Да. Миссис Джонсон? – Я приподняла одну бровь, удивлено глядя на женщину. За пять лет она совершенно не изменилась. Даже стала выглядеть немного моложе. Видимо следит за собой и не позволяет терять форму.
Вместо ответа женщина устремилась ко мне и заключила в объятия.
– Как же я рада тебя видеть. – Она отстранилась и оглядела меня. – Какая же ты стала красивая. Вот только уж очень худенькая.
– Миссис Джонсон. – Я смущено улыбнулась соседке. – Вы тоже отлично выглядите. Где сейчас моя бабушка?
Соседка на минуту замолчала, с нескрываемой грустью посмотрев на наш дом.
– В центральном госпитале Салема. Ее госпитализировали почти неделю назад. – Миссис Джонсон поджала губы.
– Что? Едем сейчас же туда. – Я тут же высвободилась из объятий женщины и поспешила к машине. А миссис Джонсон заскочила к себе домой и, прихватив дамскую сумочку, устроилась рядом на переднем пассажирском сиденье.
Дорога до госпиталя почти пронеслась у меня перед глазами. Так быстро я еще никогда не ездила. Миссис Джонсон чувствуя мое состояние, накрыла мою руку на рычаге передач своей. Исходящее от нее тепло подействовало на меня успокаивающе, и я позволила себе немного сбавить скорость.
– За все лето я видела Эбигейл не больше десяти раз. Хотя раньше она всегда возилась в своем саду на заднем дворе, выращивая огромными порциями мяту, ромашку и еще какие-то травы, которыми щедро делилась и добавляла в свои чаи. Но недавно у меня сильно прихватило горло, и я попросила у нее немного ромашки и мать-и-мачехи. Но Эбигейл посмотрела на меня непонимающими глазами, часто моргая, словно я у нее слюну единорога попросила. И после выдала, что у нее ничего нет, потому что-то в этом году у нее не было времени заниматься садом. А через несколько дней я собиралась в город и уже была готова сесть в машину, когда к дому твоей бабушку подъехал красный «Фольксваген жук», на котором развозят заказы ее пекарни. Это оказался Филипп Чедвик, который работает поваром. Ты ведь его помнишь?