Преображение пространства вынудило собравшихся опасливо притихнуть, а Евпсихий Алексеевич приложил пальцы ко лбу, унимая лёгкое головокружение и показывая, что вовсе не он стал причиной столь фантастических изысков, что переломы происходящего повинуются движению иных рук и замыслов.
– Вот так и живём – что до смерти, что после – не понимая, откуда и сколько фееричных обстоятельств внезапно нахлынет на нас. – с упрямой подозрительностью изрёк Лев Моисеевич, налюбовавшись на цветущие деревья. – Запросто могло и метеоритом в дом сигануть сверху, а могло и снизу эким-нибудь землетрясением растарабанить. Как говаривала моя бабка, засыпая в трамвае и просыпаясь через два часа на той же остановке, на которой вошла: и вот попробуй тут найди концы у заколдованного круга!..
– Зачем вы опять про всё плохое, про заколдованный круг какой-то?.. Посмотрите, до чего сказочная красота нас окружает, поддайтесь самому первому и невинному влечению сердца, а не потугам желчного умствования. – пробормотал Евпсихий Алексеевич.
– Толку-то от этой красоты.
– Да зачем же во всём искать толк?.. Можно и просто восхищаться.
– Ну, я восхищён. – дохловато улыбнулся Лев Моисеевич. – Как тебе будет угодно, Евпсихий Алексеевич. Ты только скажи, я и в пляс пущусь от радости.
– Да вот вы всё глупости свои… пляс… – насупился Евпсихий Алексеевич.
– Евпсихий, дорогой мой, я тоже не могу восхищаться происходящим, если не понимаю его сути. – беспокойно высказалась Катенька. – Я хочу знать, какую цель имеет всё, что с нами происходит, поскольку никогда не верила в забавную невинность загадок. За каждой загадкой таится хитрость того, кто её загадывает, таится умысел. Демонстрировать белочек на сосне можно сколько угодно, но не для этого же нас убили и поместили сюда?.. Кто-то должен прийти за нами, что-то сказать рациональное и позвать куда-то!
– Куда? – напрягся Евпсихий Алексеевич.
– И я хотела бы знать – куда?.. Вот те, кто придут за нами, пускай нам всё и расскажут.
– Надеюсь, это вы архангелов ждёте?.. – вернулся на мгновение к своей дохловатой улыбке Лев Моисеевич. – А то ведь могут и черти притащиться по вашу душу.
– Да и по вашу тоже могут, Лев Моисеевич, не язвите. – заметил Евпсихий Алексеевич.
– Пускай будут архангелы, мне эмблема не важна. – заверила Катенька. – Просто кто-то должен нам всё объяснить, отметить, как новоприбывших, и, наверное, документы какие-нибудь выдать, а затем указать на дальнейший алгоритм действий. Мы ведь не можем пребывать здесь всю вечность.