В дом, как и прежде, приходили помощницы Макса по хозяйству, наводили порядок и готовили обед, но иногда, как это было сегодня, Алекс брала Лёню в подмастерья и они колдовали над сложными заморскими кушаньями, рецепты которых Алекс собирала по всему миру…
Вечер выдался волшебный – тёплый, безветренный, вовсю пели соловьи, солнечные лучи мягко гладили молодую зелень деревьев.
– Одиннадцать часов, – сказала Алекс, – Как я люблю такие вечера! Весь год этого чуда ждёшь!
Макс усмехнулся:
– Но расплата наступит.
Она усмехнулась в ответ:
– Да. В ноябре.
– Где ты родилась?
– В Ленинграде.
– Я тоже.
– И я, – сказал Лёня, зевнул, по-детски потёр кулаками глаза.
– Сынок, пойдём-ка спать!
– А читать? – встрепенулся Лёня, – Мы ведь сегодня не читали!
– Всё завтра, – Макс поднялся, взялся за спинку его кресла, – У тебя глаза слипаются, и ты знаешь правило – режим нарушать нельзя.
Лёня был очень недоволен, но нехотя кивнул.
Макс уложил сына и вернулся на террасу. Алекс сидела с бокалом в руке, завернувшись в тонкий клетчатый плед. Макс налил ей и себе вина, сел.
– Заснул.
– Хорошо. Ты мне расскажешь, что случилось?
Макс потёр переносицу:
– Илью арестовали.
Алекс ахнула:
– Но за что?!
– Его подозревают в убийстве жены. Мне наш участковый на ухо рассказал.
– Ты знаешь, отчего умерла его жена?
Он хлопнул себя по коленкам, поднялся, встал напротив Алекс:
– Дурь какая-то! Отравилась цветами, которые здесь в каждом дворе растут!
– Аконит?
Макс удивлённо на неё смотрел:
– Тебе знакомы эти цветы?
Она пожала плечами:
– Как ты и сказал, они в деревнях в каждом дворе растут, да и в городе возле парадных встречаются. Нас ещё в детстве родители предупреждали их не трогать. Они очень ядовитые, гораздо хуже борщевика, но… она же не могла их просто рвать и есть! Растение токсичное, конечно, но одним листочком насмерть не отравишься!
– То-то и оно! Она их съела много, в салате. Хотя это всё равно ведь не цианид, и если б вызвать вовремя Скорую, то её наверняка спасли бы!
– И подозрение пало на Илью?
– Они много ругались в последнее время, он стал больше пить… Таня была превосходной матерью, со многими в посёлке дружила, но с мужем обращалась просто по-хамски, причём на людях. По пьянке он налево и направо говорил, и мне в том числе, что пора заканчивать с этими унижениями. За неделю до её смерти они ругались прямо во дворе, и он сказал ей, что однажды она заснёт и не проснётся. Это с десяток человек слышали.